----- из ГУ

Как они шли через Ковчег, Токуса не помнил совершенно. Помнил только, как  неестественный свет удар ему по глазам, но вот зажмуриться чуть сильней не вышло – силы практически Токусу покинули. Странно. Обычно он был готов работать, не покладая рук, двое, а то и трое суток без передыху. Но, сколько не убеждай себя в том, что ты все еще как огурчик, усталость все равно придет рано или поздно. В том, что он наполовину Акума, были как и плюсы, так и минусы и усталость, которая всегда так неожиданно сваливалась на голову, была не самым выдающимся из качеств Ворона.
До слуха едва-едва долетали чьи-то голоса, переполненные тревогой, беспокойством, радостью и еще чем-то, что никак не поддавалось идентификации.
Токуса почти вежливо (если так можно назвать тот факт, что парень просто зыркнул на врачей не самым доброжелательным из своих взглядов) отказался от предложенных носилок и, опираясь на плечо Рени с одной стороны, и на стену с другой, добрался до лазарета, и плюхнулся на первую попавшуюся кровать, блаженно выдыхая. Ощущения от Божественного Куба еще не прошли, а это означало, что Хевласка со Смотрителем тоже где-то тут рядом.
К нему подошел врач и начал осматривать на предмет повреждений на теле и внутри него.
- Я целый, господин врач, - Токуса закрыл глаза и решил, что надо просто отдохнуть.
- Да, я вижу, - врач еще раз прощупал все его тело, - Выспитесь, как следует и придете в порядок, - почтенный старичок в халате кивнул и отошел к соседней койке. В конце концов, он регененрирует. В лучшем случае - через минут семь, в худшем - через пятнадцать.
Организм, находившийся сегодня в полнейшей солидарности с мозгом, отчаянно требовало, чтобы он провалился в долгий сон без сновидений, но сознание требовало выполнить одну навязчивую идею, «Где Рени?»
Ворон приподнялся на локтях и осмотрел лазарет: на каждой койке кто-то сидел, кому-то оказывали посильную помощь, кто-то просто переводил дух после случившегося в Главном Управлении, у самой дальней стены он разглядел Смотрителя Комуи, а Рени оказалась ближе к выходу.
Женщина что-то сказала врачу, закончившему перевязку, тот пару раз кивнул, что-то ответил и протянул Апстейн стакан с водой. Парень рассмотрел на ней далеко не одну повязку и чертыхнулся: какого Дьявола она полезла на мостик, когда он четко велел уходить? Третий экзорцист собрался с силами и встал с койки и пошел по направлению к женщине, стараясь ступать так, чтобы ненавидящий его сейчас организм не сильно страдал.
- Мне вот что интересно, Смотритель Рени, - он прислонился спиной к холодной стене и выразительно глянул на женщину, - Какова была причина того, что вы вылезли под пули Акум?
Субординация? Да какая к черту субординация?

Отредактировано Tokusa (20-05-2010 00:39:36)

После стольких впечатлений за всего-то пару часов Хевласке хотелось только одного: как следует выспаться. Она почти отключилась, пока Комуи нес ее по Ковчегу и по Азиатскому Управлению. Перед глазами стояла темная пелена, и женщина была от этого безмерно счастлива: за столько лет она, наконец, не видит тех жутких снов о грядущем, которые видела, пока находилась в той другой своей форме. А видела она самые настоящие кошмары – вариации на тему будущего. И чаще это было то, что может с ними случиться в случае победы Графа: заплаканная Линали и мертвый Комуи, Лави и Книгочей в крови, Мари…о том, что могло бы ждать Нойза, женщина даже думать боялась. По большому счету, это нельзя было даже назвать сновидениями: ей словно впихивали в голову эти жуткие картинки, все происходило так, будто какой-то обезумевший художник рисовал перед ней этюды, а потом поверх них рисовал новые. Страшно. До дрожи страшно.
Сквозь свое полуобморочное состояние Хевласка почувствовала, что ее положили на что-то мягкое и отпустили. Экзорцистка невольно поежилась, когда тот, кто нес женщину на руках, перестал касаться ее. Хевласка тут же стала ворочаться и как можно сильнее сжимать глаза, погружаясь в короткий тревожный сон.

Женщина плохо помнила, когда окончательно потеряла сознание. Она оказалась посреди длиннющего и широкого коридора. Высокие белые стены без окон и дверей уходили далеко вперед. Хевласка решила идти, даже не задумавшись над тем, что она в принципе может идти…
Через метров семьдесят она стала различать тоненький голосок, который постепенно становился отчетливей. Женщина, все равно, не понимала, о чем он вещает. Еще через метров пятьдесят-шестьдесят Хев увидела маленькую девочку. На вид ей было лет семь, не более. Белая мраморная кожа, белые кудряшки до плеч, пышное лиловое платьице с рукавами-фонариками. Она лежала на животе, подперев подбородок маленькими кулачками. Перед малышкой лежала здоровая книга. Черный, толстый, старый фолиант был открыт ровно на середине. Хевласка подошла ближе, желая узнать, на что та смотрит. Она сел рядом с девочкой и уставилась в книгу. Девочка подняла на нее серьезный взгляд и сказала, с легкостью поворачивая книгу:
- Почитай мне. Я не умею.
- Хорошо, - она придвинула книгу к себе, отметив, что том очень тяжелый, и начала чтение:
- И вылейте семь чаш гнева Божьего на землю. Пошел первый ангел и вылил свою чашу на землю: и сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях. Второй ангел вылил свою чашу в море: и сделалась кровь, как бы мертвеца. И все одушевленное умерло в море. Все истребилось с земли. Остался только Ной и что было с ним в ковчеге…
Когда экзорцистка закончила чтение, девчушка встала, подошла к ней и, со словами «Тебе пора, госпожа экзорцист. Еще рано…», слегка толкнула хранительницу Куба в плечо. Толчок был слабым, но его хватило, чтобы Хевласка опрокинулась на спину. Но удара о пол, мощеный под шахматную доску, не почувствовался. Вместо этого Рувелье ощутила пронизывающее странное чувство: не холод, и не жар. А потом она очнулась на одной из коек лазарета…

Судя по всему, проспала она не так уж и много – минут, от силы, двадцать – так как, в лазарете мало чего изменилось: врачи сновали туда-сюда, помогая раненым, кто-то спал, кому-то ставили капельницу, кому-то перевязывали раны. У самого выхода Токуса и Рени о чем-то не очень радужно беседовали, а Комуи в помещении не было вообще. Врач даже словом не обмолвился по поводу того, кто она такая и почему Смотритель так о ней печется, а рассказывать не особо хотелось: и так шуму будет предостаточно. Взять хотя бы Малкольма. Женщина вздохнула и, опираясь на еще не до конца окрепшие руки, приняла полусидящее положение, откинувшись спиной на подушки. Лазарет. Запах лекарств. Врачи в белых халатах. Омерзительные воспоминания о том, как она лежала совсем одна в зале для хранения Божественного Куба и тихонько страдала от одиночества. Женщина поморщилась, отгоняя прочь неприятные события прошлого. «На то прошлым и зовется, что прошло», едва улыбнулась экзорцистка.
- … Я бы никогда не сказал тебе как ты мне дорога, и как я люблю тебя.. Хев...
Ее словно окатило осознанием того, что именно сказал тогда в Главном Управлении Комуи. А голос мужчины окончательно вверг ее в некое подобие ступора.
- Выглядишь лучше… - Как ты себя чувствуешь?
«И кто из нас двоих дурак?», подумала женщина, прижимаясь щекой к его ладони, «Думаю, что один другого стоит…», и совершенно начихать на тот факт, что их поведение ни капли не двусмысленно: ей хорошо и катись оно все к Графу.
Экзорцистка смущенно улыбнулась и посмотрела в противоположную от Ли сторону.
- Мне уже гораздо лучше, - она почувствовала теплые пальцы Комуи и сжала его пальцы своими, - А ты как, Комуи?
- Большинство экзорцистов и искателей живо, и новички тоже. Я же говорил, что они явно не из тех, кто умрет в первом же бою. Так, ладно, давай сейчас разберемся с делами, а потом, я отнесу тебя туда, где ты сможешь нормально отдохнуть, хорошо?
Женщина кивнула:
- Я не устала, правда, - «Ну вот, как с маленьким ребенком же! И ничего, что я его на порядок старше!», мысли снова потихоньку возвращались в привычное для нее сто лет назад русло - Ты не забыл, что я та самая, ну ты понимаешь, - легкая лукавая улыбка: произносить сокроментальное «Хранительница Божественного Куба» при доброй трети Ордена не хотелось. Ли поднял ее на руки, и Хевласка обвила шею китайца руками и спрятала лицо у него на груди.
Бросив пару слов Токусе и Рени, Комуи прямой наводкой направился в кабинет Смотрителя Азиатского Подразделения Бака Чана.
- Бак-чан! Опять забыл закрыть дверь!
Хевласка прыснула, «Какие теплые отношения…»

-----> Кабинет Бака

От 16 ноября 18** года
Бервик-апон-Твид, графство Нортумберленд, восточная Англия
Отчет

Несколько недель назад командованию поступила информация о том, что в данном городе начали внезапно пропадать люди и, что на их месте находят лишь одежду. В это же время было сообщено, что ни Акум, ни Графа Тысячелетия, ни семьи Ноя замечено поблизости не было. От командования поступило сообщение о том, что информацию пока передавать в Главное Управление Черного Ордена не следует. Моей группе был отдан приказ направиться в город и разведать обстановку. К выполнению приказа приступили немедленно. До Беревик-апон-Твида добрались в течении полутора недель. Проводя разведку на местности, обнаружили, что информация об отсутствии каких-либо следов врага, зато вышли на несколько посредников. Как оказалось, посредники были готовы в любой момент сдать город Акумам и Графу, так что моя группа была вынуждена действовать как можно скорее. Группа посредников, насчитывающая около десяти человек, скрывалась в укрепленном и забаррикадированном особняке на окраине города. Атаковали здание в ту же ночь, как получили всю необходимую информацию. Оказалось, что нас уже ждали: в доме были расставлены ловушки, а Гоши наткнулся на несколько взрывных устройств. Посредники приложили все усилия, дабы отделить членов моего отряда друг от друга, но задание мы выполнили. Во время операции возникло форс-мажорное обстоятельство: самый младший член моей группы Тэвак оказалась в окружении и не имела никакой возможности выбраться и выжить. Удар, направленный на  Тэвак, принял на себя Токуса. Тэвак была спасена, а посредники устранены.
На обратной дороге никаких происшествий не было. До нас не доходило никаких слухов о происшествиях в близлежащих населенных пунктах.
Капитан группы, Мадарао.

Регенерация — свойство всех живых организмов со временем восстанавливать поврежденные ткани, а иногда и целые потерянные органы.
Регенерация – самое лучшее, что могла когда-либо придумать матушка Природа. Токуса фактически чувствовал, как клетки постепенно восстанавливаются, и организму становится гораздо легче: теперь, по крайней мере, он может не опираться спиной о стену, а стоять, как привык. Только вот есть в этом процессе один минус: восстановлению подлежать только те ранения, которые были получены после приобретения способности к повышенной скорости восстановления организма. Все остальное – то есть, те ранения, которые были получены до ее приобретения – заживлению не поддавалось. Так и остался на теле Токусы неровный тонкий шрам, тянущийся от ключицы, под ребром и заканчивающийся на спине ближе к позвоночнику. Больно было неимоверно, но зато он спас младшую сестру Мадарао от посредников и успешно завершил задание. А что может сравниться с этим? Правильно, дети, ничего. Для Ворона. Для Токусы. Он провел пальцами по ключице со шрамом и глянул на Рени, которая, пребывая в состоянии крайне ошарашенном, едва не подавилась водой. Если бы экзорцист-полукровка не был сейчас в таком отвратительном состоянии, он бы, скорее всего, что-нибудь сострил, но, во-первых, шутки шутками, а нарываться на начальство он не собирался, а во-вторых, не та компания для развития разговора в подобном направлении.
- Мы сейчас Бак-чана проведать, поддержать так сказать… Да и разговор есть, явно не для лазарета. Чем быстрее со всем разберемся, тем быстрее освободимся, получим комнаты и заснем. Если что, мы вас найдем...
Комуи стоял в паре метрах от него и держал на руках приходившую в себя Хевласку, спрятавшую свое лицо на груди Смотрителя. «Бережется от лишних расспросов», подумал Ворон, «Конечно: черты семейства Рувелье вызовут много лишних вопросов…»
Токуса неопределенно пожал плечами и покосился на смотрительницу: за такое время научился читать по глазам женщины, что она понимает, что что-то тут не так. «Думаешь, что тебя обвешивают провиантом, заготовленным для Второго? Правильно думаешь», экзорцист скользнул взглядом по китайцу и отвернулся.
Когда эта сладкая парочка вышла из лазарета, забрав Божественный Куб с собой, голове сразу стало намного легче и парень принял твердое решение больше не находиться рядом с Хевлаской, если этого не потребуют обстоятельства.
- Ты хочешь, чтобы я отчиталась перед тобой прямо здесь и сейчас?
«Завелась», сейчас вокруг них слишком много народу, чтобы показывать свой характер и как-то компрометировать Апстейн, поэтому Токуса просто обворожительно улыбнулся женщине и чуть подался вперед.
- Я бы не отказался узнать причину. Подробный отчет мне совершенно не интересен, госпожа Рени.

Отредактировано Tokusa (23-05-2010 18:04:13)

Токусе всегда нравилось, как люди реагируют на его привычку обращаться к людям «госпожа» или «господин». Он даже толком не помнил, откуда она взялась: в памяти остался только тот момент, что отец когда-то и к кому-то так обратился. Вот и взял маленький пятилетний ребенок себе такую странную манера обращения к людям выше его по рангу или статусу. Само собой, что к Мадарао или Гоши с Киредори он обращался по имени, Тэвак удостаивалась добавлением к имени слов «принцесса» и «малышка» (от чего девушка сначала смущалась, а став постарше, заводилась), а Инспектор Говард Линк на всю жизнь останется с тем прозвищем, которое Ворон дал ему в далеком детстве. Женщина переняла его линию поведения и жестом велела сесть рядом с собой, что Третий и сделал.
- Напрасно. Я бы на твоём месте не отказалась послушать занимательный рассказ про бег с препятствиями под перекрёстным огнём под ручку со смотрителем Ли. Видишь этот чип? За ним, собственно, я и бегала.
Смотритель Апстейн показала парню небольшой квадратный чип, и парень практически облегченно выдохнул, еще раз убеждаясь, что эта женщина не их тех, кто опрометчиво полезет оказывать первую помощь пострадавшим под вражескими пулями воинами. С виду самый обычный чип, на которые записана половина знаний всего Черного Ордена, только вот содержащиеся на нем данные рассказывали явно не о том, как превратить омлет в токсичные отходы. Ценнейшая информация потеря которой может стоить головы не только самой Рени, но и всему Черному Ордену и Ватикану вместе взятым.
- Не дарить же его Графу, в самом деле! И дёрнуло же туфли на каблуках надеть, как будто бы на Комуи это произвело бы какое-то впечатление… А сейчас, если ты услышал то, что хотел, иди отдыхать. Ты устал, я вижу, да и шрам, похоже, разболелся.
«Ах, ну да: грозная Рени Апстейн знает о своих подопечных крольчатах столько всего, сколько о них не знает собственная мать», Ворон  как-то немного грустно вздохнул и поднял глаза на женщину. Токуса знал, что в Научном Отделе Северно-Американского Управления лежит несколько здоровенных кип бумаг, на которых подробнейшим образом расписана каждая их родинка и болячка: перед соединением с клетками демонов и Алмы Кармы всю группу тщательнейшим образом изучили и проверили, окончательно привив парню стойкое отвращение к врачам.
- Что вы, госпожа Рени. Я ничуть не устал и шрам совсем не болит, - только вот шрам никогда раньше, с того самого момента, как затянулся, ни разу не болел.
- Вы можете не переживать: мое состояние такое ненадолго, а эффект от Божественного Куба почти прошел, - Ворон сделал самое честное выражение лица, на которое был способен, и поднес руку к сердцу. Ему не следовало играть тут в приседалки  и нарезать круги по лазарету. Следовало вообще отлежаться все эти десять минут регенерации. Но, это все только предписания и инструкция по эксплуатации, которые соблюдать абсолютно не обязательно. Разве все люди неотступно следуют всем правилам игры? Конечно, нет. «Но хотя бы выйти из этой духоты», Токуса еще раз склонил голову перед Апстейн и встал с кровати. Попытался встать с кровати.
Сердце пропустило пару ударов, а перед глазами все расплылось, расстроилось. Тело пронзила мелкая дрожь, и Токуса снова плюхнулся на кровать, вцепляясь в матрас пальцами. Шрам в одну секунду накалился до предела, словно Ворона бросили в котел с расплавленной магмой, «Черт. Да что же такое со мной творится сегодня?» Экзорцист прикрыл глаза и постарался сосредоточиться на чем-то отвлеченном от боли. Перед внутренним взором настойчиво всплыло одно-единственное воспоминание, которое помогло ему во время имплантации частиц Фабрики Акум отвлечься от боли: чьи-то теплые пальцы, сжимающие его ладонь, и тихий спокойный голос.
В детстве мы все свято верили, что голос и прикосновения матери излечат любую болезнь и выметут прочь все невзгоды. Только вот, стоило им стать чуть старше, вера поистрепалась и превратилась практически в пустое место. И лишь в те моменты, когда нам на самом деле плохо, вера крепнет и спасает наши жизни.
Токусе стало больно и он, прикусив губу, тихо взвыл – нельзя было, чтобы кто-то из местный врачей увидел как ему нехорошо. Апстейн сидела спиной ко всему помещению, поэтому Ворон хоть и отчасти, но был прикрыт. Голова была готова взорваться, а тело рассыпаться на кусочки. Экзорцист запустил пальцы в волосы и понял, что с лицом что-то не так: на лбу четко вырисовывалась пентаграмма – символ Акум. «Плохо. Частицы слишком много энергии Куба натерпелись», он сдернул державший волосы шнурок и бледно-зеленые волосы рассыпались по плечам, закрывая уродство от посторонних глаз. Как можно сильнее зажмурившись, Токуса тихонько прошептал:
- Рени, помоги, - и ткнулся макушкой ей в ключицу. Теперь он, кажется, вспомнил очертания того человека, который держал его за руку. «Рени… Помоги…», боль нарастала, не желая отступать, и парень снова почти терял сознание.

Рэни уже давно привыкла к тому, что Токуса готов наплести всё, что только можно, лишь бы люди в медицинских халатах держались от него подальше. Правда на неё эта секретная техника убалтывания давно уже не работала: война войной, а плановый медосмотр – он как обед, чётко по расписанию. Ну а уж если имеются в наличии какие-либо признаки недомогания, отвертеться несчастной жертве было невозможно. Разве что сбежать.
Но сделать это ворону не удалось – новая волна боли попросту не дала ему подняться с кровати.
- Рени, помоги.
Тот, кто несколько часов назад спас ей жизнь, теперь сам просил помощи. Смотрителю стало не по себе от такой взаимной зависимости. Уложив ворона на подушку, Рэни откинула широкую прядь с его лба и едва не вскрикнула. Подобной отдачи она всегда боялась больше всего. Смотритель прекрасно понимала, что будет с третьим, потерявшим контроль над собой – то же, что станет и с Алмой, когда тот окажется неспособным удерживать в себе ядро акума – от него попросту избавятся. А незаменимых звеньев в этой системе нет.
Какой-то сердобольный молодой человек , по виду – научный работник главки, заметив, что ворону стало плохо, хотел было позвать врача, но Рэни вовремя его остановила, признавшись, что она сама врач и давно наблюдает его.
«Если они заметят знак акума, пиши пропало. Но я ничем не могу ему сейчас помочь – или он справится сам, или… Не пищать!.. Нужно просто перетерпеть…» Последнюю мысль Рэни уже адресовала сама себе.
В ящике тумбочки нашлись хлопчатые салфетки. Рэни недолго думая обмакнула одну в тот самый керамический кувшинчик и обтёрла ей лицо и шею ворона, а затем, аккуратно свернув, положила ему на лоб.
«Умница же. Ему вряд ли станет легче, но зато никто ничего не заметит».
- Токуса, держись. Тоже мне, нашёл время разлёживаться…

В ординаторскую, словно ураган, влетел ассистент Джонс и с порога же огорошил:
- Состояние второго и пятой резко ухудшилось!
Рэни бросила на стол отчёты вместе с результатами последней диагностики и пулей вылетела из комнаты.
- Мы ввели предельно допустимую дозу анальгетика, не помогает… - начал, было, ассистент, стараясь не отстать на бегу.
- И не поможет. Пока клетки Алмы не станут частью их организма, всё будет без толку, - мрачно отрезала Рэни. – И ещё, я же просила – без инициатив.
В то время, когда капитан Воронов Мадарао уже проходил курс реабилитационной терапии, а состояние Киредори и Гоши было стабильным, Токуса и совсем недавно вышедшая из комы Тэвак находились на грани жизни и смерти. И так – почти неделю. Рэни свалила всю возможную организационную работу в подразделении на Пека и буквально дневала и ночевала  в больничном крыле; не  имея возможности нормально выспаться, смотритель чаще, чем обычно, срывалась на окружающих. Она уже была готова возненавидеть Рувелье за то, что всё это затеял, воронов за то, что согласились стать подопытными (хотя их просто могли и не спросить), и себя за то, что взялась за этот проект. Но как бы не было трудно, дело нужно было довести до конца. Слишком много крови уже было на её руках, слишком высокая цена уплачена за эти знания, слишком высоки ставки в этой игре.
Когда Эпштейн вошла в палату, крошка Тэвак была в сознании. Она выглядела не просто уставшей, а измождённой – кажется, у неё почти не осталось сил для того, чтобы бороться за свою жизнь. Девочка не могла сдержать крик от той боли, которую причиняла ей Тёмная материя внутри неё. А Рэни могла только ждать и надеяться на лучшее.
«Чёрта с два, ждать!» - почти с остервенением подумала женщина. – «Я не потерплю провала!»
Бросившись к Тэвак, Рэни чуть не закричала в полный голос: «Борись! Ты должна выжить!», но все эмоции схлынули в тот момент, когда в её ладонях оказалась узенькая, бледная ладошка девочки, секунду назад слабо сжимавшая уголок одеяла. В памяти возникло мамино лицо и тепло её рук. Рэни плохо помнила мать – слишком рано та умерла – что она была за человек, женщина знала в основном по рассказам отца. Только несколько образов, связанных с ней, прочно врезались в память…
- Тише-тише, всё будет хорошо. Ты скоро поправишься, только потерпи немного.
Рэни с детства отличалась крепким здоровьем, но когда болела, миссис Эпштейн практически не отходила от неё.
«Главное – держать за руку и говорить с ней. И не пищать». И верить, конечно же, верить.
Спустя два с половиной часа ассистент зашёл в ординаторскую и обомлел: смотритель Эпштейн, которая некоторое время назад здорово отчихвостила его за все проявления инициативы, которые только смогла вспомнить за время работы с ней, мирно спала на диванчике. На столе стояла чашка недопитого кофе. Поколебавшись минуту, Джонс растолкал Рэни и поинтересовался, всё ли в порядке.
- Всё окей, - отмахнулось сонное начальство.
- А… - ассистент с недоумением покосился на перебинтованную руку Рэни.
- А, это? Это второй наш дружище расцарапал, хотя как по мне, лучше бы поорал, - вздохнула Эпштейн. – Ты не бери в голову, лучше завари мне чаю.
«Это был первый и последний раз, когда я играю с ними в мамочку. К чертям сострадание и эмпатию».

- Если так нестерпимо больно, просто вцепись в мою руку и не отпускай, - Рэни взяла ладонь Токусы в свои и только тогда поняла, как дрожат её руки. – И не сдавайся, прошу тебя.

>>> Черный Орден. Библиотека

События за сегодняшний день катастрофически быстро сменяют друг друга. Что не одно так другое. После того как они выбежали из библиотеки и через «дверь» ведущую через белый город оказались в Азиатском подразделении. Сакура посчитала, что глупо по дороге идти и пытаться что-либо узнать, что вокруг твориться. По прибытию Элис поспешила в медпункт.
«Сказать, что она плохо выглядит- значит, ничего не сказать» Сакура пошла следом за жутко бледной Элис. «Похоже, подразделение не маленькое…»подумала Сакура, по дороге оглядывая множественные коридоры Азиатского подразделения Черного Ордена.
«Неужели это после ее атаки? У меня создалось впечатление, что этот холод и лед был не совсем настоящим. Конечно, все было как по настоящему, но на уровне подсознанию начинаешь задумываться, как они могли взяться в таком месте как библиотека?»
Пройдя в медпункт, Элис рухнула на ближайшую койку. В помещении кроме них были еще несколько человек, но девушка не стала сильно приглядываться к ним. Сейчас ее начало беспокоить состояние новой знакомой.
-Ты в порядке? Неважно выглядишь.- спросила Сакура слегка наклонившись к кровати.

Милый мои, родные мои, из-за большого количество персонажей в лазарете, некоторые из которых друг с другом не взаимодействуют вообще, очередностей здесь будет несколько:

Очередность №1
Рэни
Токуса

Очередность №2
Ниам
Сакура
Элис

Токуса никому и никогда не признается, что в тот день ему стало страшно. Нет, не от того, что Ватикан и командование Воронов в очередной раз придумали – это, как-раз-таки, было в порядке вещей, так что парень относился к новости о проекте почти философски. Страшно стало уже немного позже: когда он пришел в себя в медицинской палате. Вокруг ходили какие-то люди, считывали показания медицинских приборов и почему-то качали головой, глядя на оборудование, стоявшее у его кровати.
- Состояние может ухудшиться в любой момент, - доносилось до него, - Второй выглядит лучше пятой, но это не повод радоваться: он тоже может погибнуть, - почтенный старичок пожал плечами и вышел прочь. «Да никогда! Я останусь жить!», билась отчаянная мысль на фоне ломающей тело боли. Токуса старался отчаянно цепляться за любую возможность выжить, за любое доказательство своего существования хотя бы в пределах этой комнаты. Не умирать, выжить, встать на ноги и продолжать совершенствоваться во всех аспектах – те цели, которые давали Ворону силы оставаться в сознании. Но стало хуже: ему показалось, что все кости перебили, как минимум, кувалдой, а в глотку вылили раскаленного железа. Сердце за доли секунды начало биться, как сумасшедшее (он это понял из резко участившегося писка приборов рядом с собой), а дыхание почти сошло на нет – Токуса даже не замечал, что делает один вдох-выдох за то время, за которое раньше делала вдоха три. От недостатка кислорода и бешенного ритма сердцебиения закружилась голова, а к горлу подкатил комок рвоты. «Неет, ублюдки. Не дождетесь!», в голове билась одна-единственная мысль, пока тело извивалось на койке. Кто-то вошел в комнату – он точно слышал чей-то голос, «Женский, кажется». Он кому-то что-то шептал о том, что все будет хорошо и парень старался поверить в эти слова. Ладони коснулись чьи-то пальцы и по телу пробежали мурашки, словно волна чьей-то силы в миг остудила его боль. Тихий голос что-то говорил, но слов Ворон не понимал – подкатил новый приступ, и стало не до разбора чужих слов. Токуса выгнулся и впился ногтями во что-то мягкое. Переложить свою боль на другого человека, готового разделить ее с тобой, это самое лучшее, что можно придумать.
Парень приоткрыл глаза и увидел силуэт, обрамленный ярким светом ламп. «Дева Мария… Спасибо», успел он подумать, прежде чем забыться в спасительной тьме.

- Если так нестерпимо больно, просто вцепись в мою руку и не отпускай. И не сдавайся, прошу тебя, - пальцы сжали чью-то ладонь, но не слишком сильно – боль проходила.
«Тот же самый голос», отметил Токуса, выныривая из боли. Приступ был не таким сильным, как тогда – повод порадоваться: с каждым новым будет не так плохо, как в предыдущий раз. Экзорцист-полукровка обмяк в кровати и вздохнул, окончательно прогоняя всю эту мерзость. «…Голова раскалывается. Где я? Что со мной? Я думаю, значит – я жив. Хотя, не факт. Так. В тело возвращаются ощущения. Я лежу. Надо попробовать пошевелиться. Сначала руки – сжать в кулак... Есть. Сделать глубокий вдох… Нигде не больно. Прислушаться… Гомон голосов, шаги, ветер. Надо открыть глаза… Потолок. Белый. Видимо, я в лазарете. Надо попробовать сесть…Черт, это сложнее. На счет… Раз, два, ТРИ! Есть. Ммм… Как голова раскалывается. Что произошло?», Токуса сел и закрыл лицо ладонью. Пентаграммы уже не было, а шрам успокоился. Ворон инстинктивно сжал вторую руку и почувствовал тепло чужой кожи. «А?», он посмотрел на ладонь и увидел, что сжимает руку Смотрителя Апстейн. Его тут же словно током передернуло.
- Госпожа Апстейн, - парень глянул на женщину мутными глазами и убрал руку от ее пальцев, - Мне кажется, или здесь стало слишком людно?
- Тут и так было людно, - женщина пожала плечами и осмотрела лазарет. Токуса проследил ее взгляд: раненые, плачущие, безразличные, полумертвые, пустые. Десятки пар глаз и ни одни не похожи на другие: от войны всем досталось и всем по-разному. Ворон успел воспитать в себе какое-то садистское удовольствие от процесса сражения. Иначе никак. Иначе сойдешь с ума, а он не имеет права на такую непростительную слабость.
- Впрочем, намёк понят. Давай уйдём. Но если тебе снова станет плохо, я тебя неделю продержу в изоляторе.
Апстейн поднялась с кровати и пошла прочь из лазарета, старательно делая вид, что с ней все в порядке. Но не она одна знала о своих подопечных все: Токуса, как и все Третьи провел с ней немало времени. Ему всегда казалось, что от глаз госпожи Апстейн не скрыться: Смотритель, ответсвенный ученый на проекте, член командования Воронов, в конце концов. Экзорцист усмехнулся и пошел следом, "Увы и ах, госпожа. Как бы вы ни старались скрыть то, что у вас а душе, вы все еще остаетесь человеком с живым сердцем...", слабая и немного горькая улыбка тронула его губы. Такого выражения лица не видел никто. Кроме Мадарао, который много лет назад рассказал ему один свой секрет.

-----> АП. Гостиная

Отредактировано Tokusa (28-05-2010 22:12:22)

«Да, я не просто умна… Я – гений! При чем не признанный… И есть от чего меня не признавать как гения» - Элис собралась с духом, дожидаясь комментария с едкими нотками от своей Чистой Силы. Странно, но ответа не приходило. Был бы уже повод взволноваться и заголосить на все Азиатское подразделение, что ее сила Господня обиделась, но… Девушка все еще ощущала присутствие своего друга, да и приглушенное хихиканье нельзя было причислить к миру реальному. Это стало поводом чтоб успокоиться. А критиковать, ибо мысли были ехидными, себя Элис стала по той простой причине, что лишь после того как вопрос сорвался с языка и достиг ушей новенькой экзорцистки, она поняла что спросила глупость.
-Честно я без понятия, что сейчас делать. Вполне возможно сейчас начальство обсуждает произошедшее и им будет не до меня. По пути суда я успела заметить множество коридоров, а если я куда-нибудь пойду в одиночку, то есть большая вероятность просто потеряться
«Нет, правда, о чем я думала? У меня живот болит, а не мозги атрофировались! Так должно было быть, теперь же я сомневаюсь в этом. Действительно, не отправлять же мне ее одну блуждать по коридорам в поисках начальства. Да и подозрительно это будет: новенькая пришла неизвестно откуда, и при чем сразу же после того как основное подразделение было уничтожено. Ей мозги замучают, все соки выпьют…. Наверное, я все же больна…» «На голову» - не удержался Честер вставить пару словечек. – «Ты хоть и хиленький авторитет, но все же уже не просто человек с улицы. Сможешь дать рекомендации» «Какие же? Я о ней ничего практически не знаю…» «Ну… хотя бы то, что она не Ной и с вообще на нашей стороне»
«Ангел», к которому обратилась Элис, видимо пребывал в депрессии. При чем в очень глубокой депрессии.
- Да какой из меня ангел? – «Самый натуральный. Маленький, взъерошенный и жутко расстроенный» – Я не могу даже помочь человеку, который спас меня. Я бессильна, я ничего не могу сделать. Я жила всю жизнь ради себя, не нуждаясь ни в ком, и никто мне не нужен был, а когда первый раз в жизни дорогой мне человек нуждается в помощи - я не в силах ему помочь!
Элис насторожилась. Внешне то это никак не проявилась, в конце концов, дурить людей и носить маски – дело более чем привычное для Элис. Для постороннего человека рыжик все так и лежала на койке, прижимая руки к животу, и с добрым взглядом и понимающим личиком слушала девушку. Но это только верхний слой. Девушка, можно сказать, не насторожилась, а просто навострила ушки. Встрепенулась как кошка, почуявшая валерьянку. Ей почему то безумно захотелось узнать, кто был тот дорогой человек и чем же не смогла помочь ему эта молодая особа. Печальные истории не были новинкой и бессилие тоже, но на чисто интуитивном уровне рыжик желала знать именно эту историю, именно этой девушки. Та, между всем прочим, продолжила своеобразную беседу с иллюзионисткой и Сакурой.
- Ой, прошу прощения за то, что я только-что сказала, я не должна была заваливать вас своими проблемами... Ой, простите, забыла представиться, называйте меня Ниам. Просто Ниам.
Девушка, казалось, возвращается в мир живых из мира грусти. По крайней мерее она выглядела уже не так печально. «Ниам? Странное имя, я не сильна в именах и даже навскидку не могу сказать какие корни у него» «А может это не имя, а скажем псевдоним или второе имя?» «Она молода. Может есть секрет из-за которого она прячет имя. А быть может ей просто родное имечко не нравится. В конце концов все возможно. И в таком возрасте более чем возможно» Сакура решила приободрить девушку, а за одно и представиться.
- Не надо извиняться. Плачь когда тебе грустно, смейся, когда тебе весело. В этом нет ничего плохого. Если ты хочешь кому-то помочь - не падай духом и приложи все усилия для этого. Я Сакура. Я только сегодня прибыла в Орден.
«Поспешно. Слишком поспешно давать такие советы. Не знаю почему ангелок был расстроен, но сомневаюсь, что она помогала «тому человеку» со средним старание. Хотя… с другой стороны, может это из-за неосвоенности Чистой Силы? Тогда быть может это утешение и подействует. К тому же я не прочь узнать ее ЧС получше. Быть может на тренировке…»
-Не отчаивайся. – добрая улыбка заботливой нянечки. – Я лично такой человек, что мне по силам вынести и свои и чужие неприятности и беды. – «Ага. Вынести. До ближайшей урны» – Я не знаю, что у тебя произошло и копаться в этом не собираюсь, это лично твое дело и ты не обязана нам все выкладывать. – «Прям сцена из романа! Ты в актрисы не пробовала пробиться?» – Но могу тебе сказать почти то же самое, что и Сакура. Не нужно отчаиваться. В Ордене найдутся те, кто сможет тебе помочь. – «Хотя бы ты, да, Элис?» – И на счет моего имени… Меня зовут Элис. Не возражаешь если без фамилии? А то это будет похоже на официальное знакомство в тронном зале при аристократах. – девушка хохотнула.
«Дожили… Больничная палата – тронный зал. Как жаль, что я в твоей голове, иначе отправил бы лечиться» - Кот тоже веселился, только его смеха никто не слышал, не кроме Эл само собой.
-Знаешь, Сакура, ты только не обижайся, но одну странствовать по коридорам этого заведения я тебе не дам. Найдем начальство попозже. Когда у них мозги на место встанут, и они смогут мыслить не в такой суете и спешке.
«Ты же мыслишь и ничего» «Честер, в последнее время ты слишком часто стал намекать на мое умственное состояние. Что такое, а?» «Мне скучно…» «Вэк? Ты ничего не перепутал? Это мои слова» «Ты слишком давно не заходила ко мне» «О, черт, у меня в голове обиженный на меня мужчина с хвостом и усами!!!»
Девушка оттолкнулась от постели и приняла сидячее положение. Живот как-то злобно заворчал.
-Упс, кажется мне поесть следует. Сакура, ты же с дороги, тебе тоже перекусить стоит. Тем более такой стресс, такие впечатления, такая суета. А ты, Ниам? Не против если на ты так быстро перешла? Ты не хочешь взбодриться и перекусить. Я не настаиваю на грандиозном ужине, но пара булочек будет не лишними.

Отредактировано Элис (26-05-2010 19:14:43)

А тем временем интерес обоих девушек по отношению к незнакомой им девочке немного возрастал, это было интересно. Вообще было очень необычно смотреть на таких разных людей, обитающих в Ордене, все пришли сюда совершенно разными путями, но всех что-то связывает, что-то очень странное, непривычное... Некая тонкая, невидимая глазу нить, которая, однако крепче корабельных канатов. Можно было веками изучать тех девушек, что к ней подошли, которые заставили её обратить на себя внимание, ну шатенка именно этим сейчас и занималась, ей было очень интересно, что же они сейчас думают. Второй раз она уже сожалела о том, что не умеет читать мысли, второй раз за какие-то 20 минут, может немного больше. "Пора переставать желать неисполнимых вещей."
- Не надо извиняться. Плачь когда тебе грустно, смейся, когда тебе весело. В этом нет ничего плохого. Если ты хочешь кому-то помочь - не падай духом и приложи все усилия для этого, - розововолосая девушка пошла ближе, и малышка подняла голову, чтобы смотреть в лицо своей собеседницы. Её слова успокаивали, и на сердце становилось теплее, и словно ширококрылые бабочки порхали у неё в грудной клетке, - Я Сакура. Я только сегодня прибыла в Орден.
- Приятно познакомиться, - всё её немного смущенно отвечала она, пожав протянутую ей руку. "Она тоже, как и я, избранна этой чистой силой? Иначе почему она ещё может здесь быть? Форму, наверное, ещё не успели сделать. Она выглядит счастливой. Улыбается. Подбадривает. Что же на самом деле этот самый Тёмный Орден? Почему во всех словах, что мне многие говорили о нём сквозит только боль, неприязнь и тьма?" Ниам не успела задать интересующий вопрос, рыжеволосая девушка начала говорить, и утомлённое сознание не могло себе позволить пропустить ни одного слова. Многим покажется, что они не имеют значения, но сейчас, на грани пропасти, важно было каждое дуновение ветра.
- Не отчаивайся. Я лично такой человек, что мне по силам вынести и свои и чужие неприятности и беды. Я не знаю, что у тебя произошло и копаться в этом не собираюсь, это лично твое дело и ты не обязана нам все выкладывать. Но могу тебе сказать почти то же самое, что и Сакура. Не нужно отчаиваться. В Ордене найдутся те, кто сможет тебе помочь. И на счет моего имени… Меня зовут Элис. Не возражаешь если без фамилии? А то это будет похоже на официальное знакомство в тронном зале при аристократах.
"Помочь? Наверное и смогли бы, только не все способны меня понять, они не станут помогать мне в том, что я собираюсь сделать. А хотя, о чём я говорю? Я ведь даже ещё не решила для себя, что собираюсь делать дальше... Хотя, скорее всего они правы. Я должна это сделать, и не имеет значения что, я смогу найти путь и пробиться. Санди-сан, прошу Вас, не обижайтесь на меня за... а хотя нет, ничего..."
- Нет, нет, что Вы, я не хочу никого грузить своими проблемами, - заявила малышка, откинув в стороны все мысли о Рине, не хотелось бы её ещё и в это болото втягивать, у неё, скорее всего, и своих проблем навалом. "Если она в меня поверила, то я просто обязана сделать то же самое. Я сделаю всё, что в моих силах." - - Однако спасибо за поддержку. Вы не представляете, как смогли мне помочь. - И француженка...улыбнулась. На душе стало так чисто и тепло, путь в будущее стал светлее и чётче, осталось лишь обрубить шипы, преграждающие его.
- Упс, кажется мне поесть следует. Сакура, ты же с дороги, тебе тоже перекусить стоит. Тем более такой стресс, такие впечатления, такая суета. А ты, Ниам? Не против если на ты так быстро перешла? Ты не хочешь взбодриться и перекусить. Я не настаиваю на грандиозном ужине, но пара булочек будет не лишними. - Произнесла та, что назвалась Элис после смачного звука бурчащего живота. Внезапно и до девочки дошла мысль, что она не ела ещё с утра, а точнее вообще не помнила когда последний раз принимала ту самую пищу. Она была бы не прочь отправиться за девушками, однако её далеко не мизерное понятие долга протестовало.
- Спасибо за предложение, но, боюсь, мне придётся от него отказаться, - сказала экзорцистка, поднимаясь, - Есть ещё дело, которое я должна сделать, и, боюсь, оно не терпит отлагательств. Было приятно познакомиться, Сакура-сан, Элис-сан, я вас найду позже. И спасибо.
Девушка улыбнулась на прощанье и вышла из комнаты. "Я позже спрошу их мнение об Ордене. Когда вернусь. Сейчас это не имеет никакого значения."

--->Окрестности|Лес

>>> Черный Орден. Коридоры.
Выбрались или нет те молодые экзорцисты, Такхизис не волновало. Не выбрались – их вина и проблема. Она сделала все, чтобы облегчить им жизнь. Она выполнила свой долг «перед родиной» - уничтожила захватчиков. По крайней мерее тех, что встали у нее на пути. Но записываться в няньки она не собиралась. Детей у нее не было и как вести себя с подрастающим поколением она не знала. Холодный нейтралитет почти ко всем и ко всему.
Войдя в медпункт, женщина непроизвольно сморщилась. Запах как всегда ее раздражал. А еще здесь было много народу. Естественно женщина предполагала, что после атаки на Орден, здесь будет много народу. Что тоже было печально. К маршалу, у которой форма уже основательно была залита кровью, тут же подскочили резвые медсестры. Ее провели подальше от основного народа, так как раны выглядели плохо, да и выглядела женщина хуже всех остальных в лазарете. Было неприятно осознавать, что она единственная, кто так сильно пострадала. Гордость, хоть и обузданная и находящаяся на коротком поводке, все равно поднимала голову и скалилась на свою хозяйку.
Стянув с себя форму (неприятные ощущения, когда уже подсохшая кровь отрывается от тела вместе с тканью) и позволив обработать раны, француженка переоделась в более простую одежду и лежа на койке стала наблюдать за суетой в медпункте. Брови чуть удивленно поднялись вверх, когда женщина увидела здесь знакомую мордяху. Рыжие волосы, находящиеся в беспорядке, милая улыбка, зеленые глаза, один из которых закрыт черной повязкой, одежда, которая явно не являлась формой, грязные сапоги, которые хозяйка не удосужилась снять и поставить рядом с кроватью (а по тому они возлежали на чистых одеялах), и бутылка чего-то спиртного на столике. Вне сомнений это была Элис. Такхизис напряглась. Она не доверяла этой экзорцистке. Уж слишком доброй та была. И слишком честное у нее было лицо. «У честных людей такого честного лица не бывает. И интересно, что это за девушка рядом с ней? Еще одна пренебрегающая формой? Или кто-то из научного отдела?» Краем глаза Такхизис увидела мелькнувший уголок чемоданчика. «Новенькая? И повезло же ей встретиться с этой кошколицей женщиной» Хаус и правда чем то напоминала кошку. Рыжую, наглую, хитрую и плутоватую. Девушка рядом с ней казалась похожей на цветок. Чистый, живой и прекрасный. «Ну а я – дракон. Монстр, стерегущий замок. Без друзей, без семьи и без любви. Теперь уже поздно о ней задумываться. Возраст не тот. И детей я не заведу. А друзья… я же опять их потеряю на этой войне»
Маршал прикрыла глаза, решив, что на сегодня с нее хватит потрясений. И разговор с рыжей экзорцисткой не входил в планы. «Отдохну. Может на этот раз мне не приснится кошмар» Кристина вздрогнула. Она не любила засыпать в местах подобных лазарету, там где ее могли услышать. Гарантий, что страшный сон снова не явится не было. А пугать всех своим криком – тут уж вся выдержка не поможет. Стыдно будет. Даэ открыла глаза. Нет, лучше ей покинуть это место.
-Извините, - обратилась она к медсестре. – Вы не могли бы дать мне какую-нибудь одежду? Здесь есть люди помощь которым необходима. Я чувствую себя лучше.
-Но ваши раны…
-На мне быстро заживает. Прошу.
Взгляд стал тяжелым. Девушка пожав плечами куда-то убежала. Француженка вздохнула. Только бы Элис снова к ней не прикопалась. Они разговаривали всего раз, в коридоре как-то, но и того женщине хватило выше крыши.

Стоило Ниам покинуть лазарет, Элис сказала:
-Надеюсь ей наши советы не навредят…
-Не думаю, что она настолько неосторожна в принятии своих решений. Проблема может быть наверно только в том, что могут быть те, кто не разделяет ее идей.- Сакура поправила неаккуратно лежащие волосы.
-Отлично. Пошли в столовую.- с прежней улыбкой вновь заговорила Элис - Втроем… - добавила она, заметив, что в этот момент в медпункт вошла женщина в форме - Втроем… было бы… интереснее… - протянула девушка, провожая взглядом женщину. Медсестры помогли ей обработать раны, после чего оставили ту лежать на постели. Сакура обратила на нее внимание. «Интересно кто это?» подумала девушка, заметив, как Элис сконцентрировала свое внимание на незнакомке.
-Сакура, видишь ту женщину. – кивком головы Эл указала на француженку. – Хочешь познакомиться с маршалом? Пошли, может даже пригласим ее с нами пройтись до столовой…
Не дожидаясь одобрения, Хаус вскочила на ноги, спрятала бутылку и пошла к той, кого она назвала маршалом.
-Подожди так то оно так, но тебе не кажется что раз она здесь, то ей требуется отдых. - Сакура пыталась остановить рыжика но, похоже, последнюю ее мнение сейчас мало интересовало. «И почему ей не кажется, что беспокоить уставшего и раненного человека крайне нежелательно? Хотя я в такие моменты задумываюсь, почему я могу лечить только свои раны? Пацифизм проснулся…» Вздохнув, девушка последовала за Элис.

-Подожди так то оно так, но тебе не кажется что раз она здесь, то ей требуется отдых
Иллюзионистка лишь усмехнулась. «Естественно, ей нужен отдых. А мне нужно с ней поговорить. Как образец Чистой Силы – она уникальна. Тем более что она так старательно меня избегает»
-Да не волнуйся ты так. Если она будет в не настроении, мы просто пожелаем ей хорошего здоровья и пойдем в столовую. Может быть и ей чего-нибудь захватим. Ну и про манеры не забываем! Надо же поздороваться.
Элис не сомневалась лишь в одном: маршал ей не рада. Как существо часто примеряющее различные маски, она знала когда человек злится или волнуется и не хочет показывать свои эмоции. Взгляд маршала неоднократно скользнул по идущим к ней девушкам, но, ни разу дольше пары минут не задерживался. Она не хотела их видеть, и всеми силами старалась не замечать. Вид женщина имела немного нервозный: тоже странно, словно она боялась или испытывала отвращение по отношению к приближающимся. К Сакуре она такого испытывать не могла по определению, она ее вообще первый раз видела. Оставалась только Элис. Внимание и отношение такого рода льстило девушке: не всякий удостаивался сильных чувств маршала. И не важно, что чувства были негативными…
Как и ожидалось, француженка встретила их не особо дружелюбно. Впрочем и злости в голосе тоже не было, но вот взгляд. Молчаливая дуэль длилась секунды три. Взгляд маршала – безразличный. Но с затаенной внутри опаской. У Элис – добрый с искрами любопытства. Рыжая улыбнулась мило и с легким поклоном обратилась к маршалу.
-Извиняюсь, что помешали вашему отдыху. Просто хотели узнать про ваше здоровье и дела в Ордене. Мы очень быстро ушли оттуда, по дороге нам никто не попался, вот мы и не знаем кто выжил, а кто… В смысле каковы наши потери.

--->Черный Орден - Главный Штаб - Коридоры

Уже уходя через Ковчег в Азиатское Подразделение, Лави заметил, что дракон превратился в экзорцистку, точнее генеральшу. Про нее рыжий толком ничего не знал, поэтому мысленно пометил: разузнать.
Пока он нес на руках Миранду, боль в руке не переставала пульсировать. Кровь вновь возобновилась и текла из плеча тонкими струйками, пачкая одежду и оставляя кровяную дорожку позади экзорциста. Добравшись-таки да Азиатка, Лави сперва направился в Лазарет. С ним сразу же подошла медсестра.
-Миранда без сознания и ранена. - юноша говорил негромко, неся немку на одну из свободных кроватей. Аккуратно положив девушку, он продолжил. - К тому же она долго держала активацию...
-Не беспокойтесь, мы о ней позаботимся. - кивнув, рыжий отошел в сторону, оставляя Лотто под присмотром медсестры, а сам пошел на перевязку к какому-то парню.
-Оу, рана на руке... Раздевайтесь, товарищ. По пояс. - хмыкнув, Книжник-младший быстро стянул куртку с покромсанным рукавом и футболку в крови. Перевязка прошла быстро и немного болезненно. Всю процедуру рыжий смешно морщил нос от боли, зато потом на левом плече красовался белоснежный бинт, с маленькими крапинками крови, которая перестала-таки течь.
Выпросив у этого же парнишки футболку, немного большего размера, рыжий натянул ее и быстро смылся из Лазарета.

--->Столовая

Черный Орден - Главный Штаб - Коридоры --->

- А… Где… Я…. – девушка услышала гул, голоса людей, суматоху.
- К тому же она долго держала активацию...
- Ла.. ви… - веки, словно напичканные свинцом, предательски отказывались подниматься.  Лотто почувствовала, как с нее начали стягивать куртку.
- Внешних повреждений не наблюдается, - послышался женский голос, - велика вероятность внутреннего перелома ребер…
-Что, еще один раненный экзорцист?! – появился еще один голос, мужской.
- Доктор, это…
- В операционную ее, - скомандовал тот
- А? Опера.. ци… - сознание вновь захватил сумрак. Голоса расплывались, пока не растаяли в гробовой тишине. Эта темнота пугала, но мысль о том, что с Лави и остальными все в порядке, успокаивала.

- Лотто-сан… Миранда Лотто-сан, - звал ее уже знакомый мужской голос. Девушка открыла лаза, в которые тут же бросился свет от ламп. Немного оглядевшись, экзорцистка увидела множество коек, белые шторы и персонал в белых халатах.
- Я в лазарете? -  врач кивнул ей, - что со мной было?
- От сильного удара спиной, ваше легкое сжалось, это затрудняло ваше дыхание и правильную работу сердца. Плюс ко всему, у вас было сломано несколько ребер. Я поражен, как вы смогли так долго удерживать ЧС в активированном виде.
- Я не сдела…
- Вы не поняли, фрейлин Лотто, это был не комплимент! Я понимаю, сиьуация была критической, но в любую секунду ваше сердце могло остановиться, от нехватки кислорода или, под напором ЧС, ваше тело могло начать разрушаться. Прошу Вас, в будущем, прежде чем идти на такой отчаянный шаг, хорошенько подумать несколько раз.
- П.. Прошу прощения…
- Самое главное, что все обошлось. Сейчас ваше состояние стабилизировалось. Некоторое вре..
- Доктор, - перебила его немка, - а что с остальными?! Как они?!
- Не беспокойтесь. Среди экзорцистов и персонала Черного Ордена потерь не зафиксировано. Да и раненных не так много…
- Слава богу, - облегченно вздохнула девушка.
- Так о чем ж это я?! А…   некоторое время вы будите чувствовать дискомфорт и боль в область ребер. Поэтому постарайтесь не перетруждать себя. Я бы посоветовал Вам некоторое время полежать здесь, но если хотите, то можете прогуляться по Азиатскому подразделению, это пойдет даже на пользу.
- Азиатскому подразделению?
- Да. А вы не знали?! А.. Вы же были без сознания. Ну… Берегите себя! Я еще зайду к Вам, - мужчина покинул помещение.
- Наверное, мы переместились сюда через ковчег… - Миранда посмотрела на одежду, которая лежала на стуле, - Пойду прогуляюсь.  – Одевшись, она вышла из Лазарета.

--->>>Окрестности>>Озеро

Отредактировано Miranda Lotto! (08-06-2010 14:41:48)

-Я очень благодарна вам за беспокойство о моей персоне. Но, уверяю вас, мисс Элис Хаус, мне сейчас не нужно ваше общество. Ни вас, ни вашей молодой спутницы. Не сочтите это за грубость, но сейчас мне не хочется вести разговоры. А о наших потерях я осведомлена столько же сколько и вы. – женщина явно была не рада вести какие-либо разговоры. И, похоже, основная причина- это Элис. Услышав, что даже маршал не знает потерь Ордена, девушку удивило. «Неужели все так плохо?»
Молодая медсестра подбежала к маршалу и подала ей чистую одежду и, не задерживаясь, она, маршал, удалилась из помещения. Этот факт немного расстроил рыжика, который стоял рядышком с Сакурой. Последняя же по неизвестным причинам думала:
«Хвала небесам!» Видимо девушке, не очень нравилась затея общаться с раненым маршалом, который наверняка еще и не в духе.
-Сакура, мы же собирались в столовую? Пошли, пора покушать.- сообщила Хаус и направилась к выходу из медпункта.
-Да-Сакура согласно кивнула головой и поспешила за рыжиком.

>>> Столовая

<----- Столовая
Азиатское подразделение Чёрного Ордена никогда не уступало Главному в своей запутанности и количеству коридоров. Смотритель Бак здесь даже однажды заблудился на целую неделю... К счастью для Лоу Фа, она к этому зданию давно уже привыкла, а сегодня даже поставила рекорд, добравшись от столовой до медпункта всего за десять минут. "Добралась..."- подумала девушка, пытаясь отдышаться. Когда, наконец, удалось, она осторожно заглянула  в помещение, благо дверь была приоткрыта. Медсёстры и врачи все говорили только об одном - о нём. Но долго стоять и слушать - это было совершенно не в характере импульсивной китаянки. Да и пришла она сюда только с одной целью... Лоу уверенным - как ей казалось - шагом направилась в медпункт. Со стороны же сотрудница Научного отдела выглядела больше похожей на привидение, чем на обычного человека - настолько она была бледна. Это заметили и медсёстры, и одна из них окликнула девушку, уже было собиравшуюся проскользнуть в сам лазарет:
- Эй, Лоу, ты в порядке? Что-то ты плохо выглядишь...
Девушка слабо мотнула головой. Какой уж тут порядок...
- Хо, скажи, это правда?.. Я слышала, что искатели говорили про...
- Уолкера?- женщина вздохнула.- Вот болтуны... Надо Баку-сама пожаловаться, такое уже не в первый раз повторяется.
- Это неважно,- торопливо произнесла Лоу Фа.- Можно... можно мне его увидеть?..- в тёмных глазах появилось умоляющее выражение, смешанное с отчаянием.- Я обещаю, что не потревожу его...
- Иди уж,- Хо усмехнулась краешками губ.- Сменишь заодно Линь, она там давно уже. Только, Лоу...- в голосе старшей медсестры зазвучала обеспокоенность.- Мне всё же кажется, что не стоит тебе его таким видеть.
- Обещаю в обморок не падать,- произнесла китаянка и поспешила в лазарет, пока медсестра не передумала. Но как только она увидела Аллена, то поняла, что со своим обещанием очень сильно поспешила... Ибо выглядел экзорцист, мягко говоря, неважно. Девушка часто заморгала, стараясь удержать подступающие слёзы.- Кто... сделал это?..- тихо прошептала она.
Медсестра, находившаяся в палате, взглянула на сотрудницу Научного отдела с сочувствием. Симпатия последней к Аллену не была секретом практически ни для кого в этом подразделении.
- Лоу, дорогая, зря ты пришла... Обещаю тебе, он поправится, просто нужно время. Понимаю, что тебе больно видеть его таким, но Уолкер-сан удивительно сильный, несмотря на то, что всего лишь мальчик.
- Я хочу побыть с ним,- китаянка опёрлась рукой о спинку кровати, ибо так на ногах было удержаться гораздо легче.- Хо разрешила и сказала, чтобы я тебя заменила.
- А ты справишься?- женщина с сомнением взглянула на неё.- Не хочу принижать твою квалификацию, в конце концов мы вместе начинали тут работать и проходили медицинскую практику, но это же всё-таки Аллен Уолкер...
- И именно поэтому я справлюсь,- столь же тихо, но уверенно ответила Лоу.- Иди, Линь, ты можешь на меня положиться, правда.- Увидев, что медсестра кивнула ей и выскользнула из палаты, девушка облегчённо выдохнула и медленно опустилась на стоявший возле кровати стул. Ноги окончательно отказались её держать.- Ну, вот ты и дома, Аллен-сан...- тихо-тихо проговорила Лоу, глядя на Уолкера.- Второй раз оказываешься здесь в таком состоянии, но ты поправишься быстро, а я... сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь этому...- Она судорожно, прерывисто вздохнула. Вот теперь верить, даже в свои слова, удавалось с трудом, хоть и знала Фа, что как раз сейчас это её обязанность.- Отдыхай... Я... буду рядом...- девушка замолчала и, придвинув стул ближе к кровати, принялась следить одновременно как за капельницами, так и за самим пациентом. Говорить не хотелось, да и больше всего сейчас она боялась разбудить его. А просто сидеть вот так рядом с любимым человеком и смотреть на него - в этом было даже какое-то подобие счастья. Редкий момент, то, что казалось почти невозможным ранее. "Я даже не представляла, что однажды это станет правдой... Если бы только с ним было всё хорошо..."

Отредактировано Lou Fa (07-09-2010 11:57:45)

Аллен спал. И в этом глубоком, почти литоргическом сне он не видел ничего, кроме мягкой, гостеприимной темноты. Хотелось остаться в этом теплом мраке навечно, в тишине и покое… Но стоило только «подумать» об этом – если только в этом состоянии можно было думать – и в области виска где-то болезненно кольнуло, так что до сих пор изможденное, но спокойное лицо мальчика едва заметно нахмурилось. Нельзя было поддаваться на соблазн. Какой бы прекрасный Рай не обещали Уолкеру за чертой, он еще не сделал все то, что должен был, в Аду, гордо именуемом Жизнью. Война была далека от завершения, и мальчик прекрасно понимал, какую огромную роль он играет в этом войне. С его стороны было бы слишком эгоистично – недоспустимо! – просто взять и умереть.

Неизвестно, сколько времени Аллен пролежал так, лениво переползая прозрачными мыслями от жизни к смерти, но, наконец, эти мысли стали становиться ярче и разнообразнее.
- М… - бесшумно выдохнул экзорцист, чуть плотнее зажмурив до сих пор расслабленно закрытые глаза и слабо повернув голову в сторону, будто силясь отогнать от себя абстрактное наваждение. И наваждение в виде бесцельного блуждания по просторам собственного отключенного разума потихоньку отступало, уступая место неструктурированной оценке собственного состояния. Некоторое время Аллен просто прислушивался к своим ощущениям и пока не открывал глаз. Первым чувством был голод, причем чудовищный, но уже, по крайней мере, терпимый. Вторым – всепоглощающая слабость во всем теле, третьим – свинцовое и глухое гудение в голове. Одно определенно радовало – не было боли.
Еще немного помедлив, Уолкер все же приоткрыл мутные серые глаза. Сперва все предстало перед ним сплошным белым пятном, заставившим его прищуриться, а чуть позже стали различимы уже знакомые мальчику больничные койки, тумбочки, стойки для капельниц… Едва подернутый признаками сознания взгляд неохотно переполз на укрытую белым покрывалом грудь мальчика, затем правее, на руку, из которой тянулись наполненные какой-то жидкостью тонкие прозрачные шланги. «Капельница.. И не одна..» - рассеянно подумал Аллен, переползая взглядом на другую руку. Как и ожидалось, матовая черная поверхность той была не тронута врачами. Это все равно было бесполезно.

- Хн… - прикрыв глаза, Аллен будто бы попытался приподняться, упершись локтями в умеренно жесткий матрац больничной койки, но вена, утыканная иглами капельниц, предупреждающе заныла, и мальчик торопливо расслабился, решив не спорить с ней. Приоткрыв глаза, он скользнул взглядом по палате… и слабо вздрогнул, наткнувшись им на знакомую женскую фигурку. Большие серые глаза удивленно расширились, а потом усердно похлопали белыми ресницами, словно сомневаясь в том, что видят.

- Лоу.. Фа?.. – оторопело пробормотал Аллен, растерянно глядя на сидящую у его койки девушку.

«Итак… Я – в больнице, на койке… Отделение… Видимо, Азиатское… Слабость, капельницы… Жра… Есть хочу… Ой как я есть хочу…» - автоматический ход перечисления имеющихся фактов ненадолго прервался, уйдя в область нытья на тему просто невыносимо пустого желудка – ощущение было такое, что где-то ниже ребер сейчас случится катастрофа, выраженная в пространственно-временном провале. – «Слабость… Лоу Фа… сидит…» - на этом моменте потерявший было осмысленность взгляд вновь ее обрел и вернулся к девушке, так как же успел сползти куда-то в сторону, правда, признаком интеллекта в этих круглых-круглых и периодически моргающих глазах было немного. – «Лоу Фа сидит… Сидит… Сидит…» - дальше секунды три у мальчика был внушительный ступор, который и на лице, надо сказать, отобразился весьма красноречиво. Пластинку его мыслей элементарно заело, и он просто молча лежал, смотрел на китаянку и пытался осмыслить ее присутствие рядом со своей койкой. В чем именно была сложность этого осмысления, ему, разумеется, было непонятно, скорее всего, в еще недавно отключенном мозгу еще не все контакты соизволили найти друг друга. И это при том, что вывод на тему того, что находится он именно в Азиатском подразделении, а не в каком-либо другом, Уолкер сделал именно из факта присутствия в палате Лоу Фа.

«Лоу Фа… сидит… А я лежу…» - и без того распахнутые серые глаза расширились еще больше. – «…Абсолютно голый!»
И тут фонтан прорвало, причем, чисто ментальный, так как на чрезмерное количество слов и действий у мальчика пока не было сил, на этом уровне он только обзавелся гламурным бледным румянцем и судорожно завозился и задергался, хотя и не надолго. А вот мыслей было много, очень много, и все они сплелись в тугой комок вокруг того, что он – Аллен Уолкер – лежит в неглиже под относительно тонкой покрывалкой перед девушкой. И было там про то, как это вообще, как он оказался голым, кто его вообще раздевал и что это за безобразие, и про то, что Лоу Фа – какая-никакая девушка, и девушка очень даже симпатичная, не смотря на вот такенные очки и странную прическу, и про то, что… В общем, Аллену вообще не хотелось, чтобы кто-нибудь видел его жалким и слабым, чтобы кому-то приходилось беспокоиться о нем и, тем более, заботиться. А если уж кому-то и придется созерцать покалеченного мальчика с десятками переломов и густо покрытого свежей кровью, то кому угодно, но не девушкам! Меньше всего экзорцист хотел волновать своими бесчисленными травмами этих нежных и хрупких существ. Даже если однажды за это желание он получил от Линали «подзатыльник» весомой стопкой книг.
- О-каэри, Аллен-сан. – от звука ее голоса Аллен моргнул, и мыслительная диарея у него на мгновение прекратилась. - Я думала, что ты... боялась, что...
«Так, все, успокоился.» - решительно приказал юноша сам себе. – «Ну лежу, ну голый, ну перед ней.» - мысли снова чуть не скатились в панику, но на сей раз их удалось удержать на нужной волне. – «С кем не бывает…»

Однако, когда китаянка протянула к нему руку, Уолкер пережил желание провалиться куда-нибудь в темное и теплое место и проследил за ее рукой взглядом придушенного удавом кролика. Где-то в голове саркастически выдало: «Ты тряпка», однако, мальчик укоризненную мысль предпочел проигнорировать. Коснувшись матово черной поверхности левой руки Аллена, девушка вздрогнула, несильно, но тот все-таки смог это уловить. Тонкие серебристые брови опустились чуть ниже, и во взгляде серых глаз скользнуло разочарование.
Кажется, за все эти годы к этому можно было привыкнуть, но… каждый раз, когда люди показывали, как они на самом деле относятся к паразитической ЧС Аллена, в груди что-то едва ощутимо щемило. Эта рука была роковым замком на двери, перекрывающей дорогу в нормальную жизнь – в счастливое детство, в родительские тепло и ласку, в обычное, пусть и бурное взросление… Она была действительно паразитом, который потихоньку, клетка за клеткой, пожирал тело своего носителя. Крест на судьбе и будущем мальчишки. Война окончится, а рука останется, и мальчику не останется больше ничего, кроме как умереть.

- Мёрзнешь?.. Могу принести ещё одно покрывало… - Аллен вздрогнул и поднял взгляд со своей руки – своей силы и своего проклятья – на девушку.
- П… Покрывало? – наконец, негромко отозвался он, параллельно соображая, стоит ли ему воспользоваться предложением. Размышления свелись к тому, что, во-первых, ему не холодно, а во-вторых, девушку гнать за покрывалом ему все равно бы не хотелось. – Н-нет.. – Аллен слабо, но благодарно улыбнулся китаянке, словно пытаясь показать ей, что с ним все будет нормально, даже если не сегодня и даже не завтра. – Спасибо… Лоу Фа… - помедлив, он перевел взгляд на капельницу, отстраненно пытаясь представить на ее месте что-нибудь вроде большой и сочной булочки и при этом сглатывая мгновенно обильно набежавшую слюну, а затем вновь вернулся к девушке, сидящей у его кровати. – Ты.. что тут делаешь?..

Да, это был не самый интеллектуальный вопрос, но ведь Аллен не был уверен в том, что китаянка сидит у его койки именно потому, что приставлена к нему, как сиделка. Хотя медсестер поблизости видно не было, и вывод напрашивался сам собой.