Офф: мне нельзя писать пост больше дня, иначе это поэма...

----------------> Кладовая/Инвентарная

"Бог создал так много дорог, лишь для того, чтоб мы нашли одну единственную и никогда с нее не сворачивали по пути к своим обетованным облакам... И почему Всевышний сделал этот мир таким большим? Ведь так нам, беспомощным людям, никогда не найти один путь, одну цель, которая станет для нас смыслом жизни. Столько уже лет прошло с того времени, как в моем сознании укоренилась эта мысль? Хм," - легкая усмешка появилась на лице девушки. Она шла, опустив голову, сложа руки за спиной по коридорам, отбивая каблуками свое приближение, словно столетние часы. Правда, в этот день часы порой давали осечку, потому, что шаги был не ровные. Периодически девчушку заносило в сторону, все-таки не сок с пряниками она пила в кладовке. Ее руки чисто рефлекторно направились к карманам, где всегда лежала мелочь, пачка сигарет и зажигалка. Пара отученных до безупречности движений, щелчок крышки зажигалки, и клубы сигаретного дыма, уже проходят по легким, задерживаясь там, на время глубокого вдоха, и с шумным вдохом, растворяются в воздухе.
"Говорят, что эту дорогу лучше найти самому, чтоб запомнить ее раз и навсегда. Но хоть в какую сторону двигаться? Черт, ну хоть бы кто-то помог! Хоть намекнули… А всегда приходиться делать выбор самой, да и путь не особо кто-то скрашивает... А если бы...",- новая тяга и только что ленивые мысли начали развиваться стремительней. Да и миг вокруг англичанки начал намного пестрей и ярче менять свои картинки. Недавно почти безлюдные коридоры, начали заполняться учеными и медицинским персоналом, который то и время куда-то бегал и что-то делал. Декорации менялись все стремительней и стремительней, теперь по зданию уже не был слышен только один топот сапог, то медленный то быстрый, когда кто-то куда-то бежал. Теперь на горизонте, некоторые смеялись радом с друзьями, сидя на удобных балкончиках, с видом на главный коридор, который находился этажами ниже, кто-то играл в карты с простофилями, кто-то все-таки пытался работать, уборщица (ну как же без нее) бегала с ведром и причитала на всех.
"Порой, мы не можем измерять расстояние между друг –другом, но ведь так хотелось быть с кем-то и оставаться самим собой. Странно, ведь мне никогда не хотелось с кем-то остаться, или оставить кого-то себе, называя этого человека своим. Ведь мы, экзорцист, как бабочки однодневки, так легко убить, ранить и забыть. Живем пока это позволяет развитее наших сил и пока не найдем достойного противника. Но все же…
Даже если человек этого и не осознает, то жизнь – это вечное движение. Вечное движение души. Нас 6 миллиардов и каждый одинок. И все мы движемся, неистово ищем человека, от которого нас ничто не отдаляло, даже смерть... . Наверно впервые за попадание в Азиатское подразделение на лице девчонки появилась ласковая улыбка.
- ЕЙ! Смотри куда прешь! - из мыслей выбил генеральскую дочку твердый мужской голос. Притом выбил, это еще слабо сказано, скорее сбил, как танк, от чего представительница слабого пола опасно качнулась, а рядом с ней еще и сигарета упала. Англичанка с такой жалостью посмотрела на недокурок, что могло показаться, что она потеряла миллион. Хотя нормальные сигареты в подразделении - это была действительно редкость, как-то забивать косячок и бамбука и чая не хотелось. Вследствие столкновения, у младшей из четы Кроссов заныло плечо.
"Черт, побери, что за...!",- первое, что попало на глаза девчушке - это были огромные ботинки, размера так... 47, за ними были широкие штаны, перетекающие в белый халат, который заканчивался где-то очень высоко башкой (Ринке даже непривычно пришлось закинуть голову назад, от чего последняя начала кружиться). Отряхнув ноющее плечо, Ринка злобно сверкнула глазами на обидчика, которого можно было охарактеризовать как шкаф- дубовый. 
- По наезжали тут разные, гастарбайтеры, что пройти нельзя.  – не оборачиваясь, продолжал мужчина. Главное Управление, конечно, отличалось от Азиатское, что тут дочку Мариана знали избранные, а не каждая собака. Вот и гавкали все кому, не попадая, забывая, что им могут отомстить. Но зачем же так хамить? Не отводя взгляда, девчонка уже набирала в легкие побольше воздуха, чтоб закатить грандиозный скандал. Но…
- А ну стой, тупица! – послышалось сзади, и на полных парах к шкафу мчался какой-то парень, тяжело было описать его внешность, ведь он был весь в краске.
"Опа.. Видимо я еще легко отделалась" - с ехидной усмешкой подумала белобрысая, слегка отступая, чтоб ее второй раз не задели.
Отряхнувшись от пыли, англичанка огляделась, замечая, что собрались зеваки, которые желали посмотреть, чем вся эта ситуация закончиться. На ее милом личике начала красоваться злорадная усмешка, а душа так и рвалась в бой. Ринуля любила играть на публику, это способствовало распространению разговоров о ней, что прибавляло как проблем, так и популярности,  так же утверждало за ней право на свою ступеньку (позицию) в небольшом социуме, которым и являлся Орден. Но больше всего ей нравилось управлять конфликты, выводя их себе в пользу, ведь сейчас за нее всю грязную работу сделает этот парень, а ей только и надо будет вставлять свои реплики. Началась словесная перепалка, между двумя.
- Мы хоть приехали, а тебе, скорее всего свою задницу сложно с места сдвинуть! – девушка подливала керосина в огонь, смотря, или меняется человек-шкаф на лице или нет. Но по-видимому, ему не привыкать такое выслушивать, по этому вскоре слышался еще более красноречивый ответ. И так слово за слово, да и все на повышенных тонах, а через пять минут в помощь пошли предметы, попадавшие под руки. Толпа гремела, как римляне в Колизее, смотря на гладиаторов.
"И это после того как на Орден напали, перебили до чертиков народа... И они все еще могут смотреть на кровопролитие и ссоры?"- разочарованная в людях думала белобрысая, пропуская мимо ушей оскорбления, что сейчас сыпались то на нее, то на человека в краске.
- Да что ты понимаешь!!! Толстозадый идиот! Сидишь тут в своем подразделении и никогда не видел настоящей битвы, где пахнет не пробирками и аппаратурой, а только смерть. - Ринка встрепенулась, ее глаза широко распахнулись, а зрачки сузились, когда она увидела как парнишка выхватил нож и пошел в атаку на человека- шафа. Пару уверенных рывков и ступор оппонента, который только и успел, что слегка отклониться, сделали свое решающее слово и через пару мгновений (а именно мгновениями они показались англичанке) на белоснежном халате недавнего обидчика появилась дырка, через которую виднелась слабая царапина.
- Прекратите! - сама не ожидая от себя закричала младшая Кросс, но ее уже никто не слышал. Народ, который собрался, ринулся к эпицентру, кто-то чтоб разнимать дерущихся, кто-то чтоб не пропустить самое интересное. Ринка пыталась устоять на месте, но кто-то ее просто выпихнул с толпы, а там пошло поехало, толчок за толчком и девушка уже оказалась далеко от всего происходящего. Но от сюда, даже лучше было видно, как кто-то переживал, делал ставки на победу или проигрыш, пытался разнять нападающих.
"А если Кира меня не вынесла вихрем в коридор, то нас бы тоже кто-то разнял... И она была бы жива... Хотя... Это всего лишь мое оправдание" - генеральская дочка прикрыла глаза и вздохнула. Боковым зрением она уловила чью-то фигуру, которая совершенно не заинтересовалась происходящим, а просто проходила. Длинный плащ с высоким воротом, черные волосы торчком...
"Крид!",- мелькнуло у нее в голове, как вспышка молнии. Немного помешкав и сопоставив фактор вероятности, младшая Кросс быстрым шагом направилась за тот самый поворот, за которым скрылась фигура. Но за поворотом уже никого не оказалось.
"Вот черт, проворонила"- перейдя на бег, аккуратно наступая на носочки, для бесшумности, Рина залетела за еще один поворот, где уже не было слышно звуков драки, а только чьи-то ровные шаги.
"Я не мог его упустить, ведь он...", сердце билось с бешеной скоростью, когда она забегала за еще один поворот и прислушивалась к шагам. Порой девчушка не туда поворачивала, но это не отбавляло у нее энтузиазма. На лице играла довольная улыбка. Наконец-то она встретит хоть одного человека, который ее понимал и который знал ее до всего происходящего дурдома. Может так она сможет опять стать тем человеком, который не будет переживать из-за всяких драк, а сам буде их начинать. В голове все еще вертелось воспоминание о звездах над ними, об их звездах, которые, 4казалось, светили в тот вечер только для этих двух. Как долго они не виделись? Ринке казалось, что вечность. Как же ей не хотелось признавать, что она скучала за этим баламутом и вечно гулящим котом, но это было так. Как ей не хотелось мечтать о том, что они опять встретятся, но от отрицания факта ничего не могло меняться. Если даже мы и не говорим о своих мечтах, страхах и желаниях, это не значит, что их вовсе нет. Но Ринни точно знала, что кем бы он не был и что бы не подсказывала англичанке голова, но сердце всегда было с Кридом, как на привязи. Ведь только там ее сердечку было спокойно и вновь хотелось биться...
Звук каблуков остановился и послышался стук в дверь. Совсем рядом, за ближайшим поворотом! Наконец-то, наконец-то она увидеть его улыбку, которая казалась девчушке подарком. Окрыленная всеми своими мечтами и мыслями девушка залетела за поворот, но...
Пальцы зацепились за угол, чтоб лучше затормозить. На Ринку смотрели совсем другие и чужие глаза. Она обозналась. Крылья, которые казалось, выросли у нее за спиной в эти минуты, как будто испарились, казалось, что она даже слышала, как отдельные перышки падают на землю. Тяжелый камень опять возвратился в душу, и вернулась тяжесть во всем теле. Растерянная англичанка так и замерла на своем месте, не зная, что сказать. Щелчок дверей, обозначал, что хозяин этой комнаты, а вернее хозяйка, которая вышла немного на порог и уже тоже смотрела удивленно на белобрысую, уже готова принимать гостей. Воистину глупая ситуация, которую надо был как-то разрешить. И опять эта глупая наивная улыбка скользнула на лице англичанки.
- А вы не подскажите где тут библиотека? Хотя.. - генеральская дочка неуклюже замахала руками,- Я наверно сама найду.
Легко выпалив эту фразу, девчонка развернулась на каблуках и скрылась в лабиринте коридоров. Опять ровные шаги оповещали всех, что в коридорах жилой части кто-то есть. В этой части действительно почти не было людей, сейчас не было времени отдыхать.
"Что же я делаю? Опять бегаю за приведениями прошлого, опять цепляюсь за него.. Хотя я уже совсем другая, у меня другие цели и другие мечты. Хотя... Теперь у меня их вообще нет, может я стала никем?"
Ринка тяжело вздохнула и прижавшись спиной к стене сползла к низу. Ее взгляд безжизненно смотрел в противоположную стену, это было так непривычно, не видеть живого огонька в ее изумрудных глазах. Но сейчас цвет жизни очень поблек и больше походил на пустые стекляшки. Девушка подтянула к себе колени и провела рукой по волосам, взъерошив челку. 
- А я ведь просто хотела увидеть твою улыбку, - тихий шепот был заглушен шумным вздохом. Генеральская дочка обняла руками колени и спряла в них лицо.
"Как же я устала..."

Гостиная------------------------>

Токуса лишь страдальчески закатил глаза и мысленно досчитал до пяти, подавляя желание как бы случайно уронить Сумана посреди коридора.
- Тоже мне, Америку открыл, - довольно холодно отозвался он. - Да, идиот. У тебя с этим какие-то проблемы?
Он все более убеждался в верности своих догадок. По-настоящему понять "третьего" способны только другой "третий" и люди, не побоявшиеся взять на себя ответственность за этот эксперимент. Да и то не все. Из всей группы ученых Токуса мог быть уверен за одну только Рэни. А экзорцистам этого просто не дано. Они изначально были поставлены в разные условия с "третьими", им сила досталась задаром. Присоединиться к Ордену, оставив свою прежнюю жизнь в прошлом - это не цена за возможность быть полезными миру и Богу. Именно так размышлял Ворон.

Офф: Мариан, Рина, мы идем по одному из ответвлений коридоров жилого корпуса. Мы вас не видим и не слышим, и вы нас тоже не видите и не слышите.

Отредактировано Токуса (27-11-2010 15:48:22)

Токуса несколько опешил от такой наглости и аж притормозил. Это ж надо - тебя вдруг ни с того, ни с сего, разворачивают, да ещё и с явным намерением что-то предъявить. Удивительно, что у Сумана, всего какую-то минуту назад так и норовившего завалиться на пол, а заодно свалить и Токусу, хватило сил на что-то подобное. Уж лучше бы он все оставшиеся силы приложил к тому, чтобы самостоятельно дойти до лазарета, а не к выкрутасам, вроде вторжения в личное пространство Ворона.
Игра в гляделки, затеянная Суманом, очень напоминала старую-добрую "пьяную муху". Забавную такую мульку, когда кто-нибудь низко-низко, почти нос к носу, наклонялся над подвыпившим, реже - трезвым товарищем и выпучивал глаза. В юности Токуса и другие Вороны, которым устав запрещал, а совесть разрешала, развлекались подобным образом. Но эта "пьяная муха" нисколько его не позабавила. Напротив, "третьему" сейчас захотелось врезать апостолу побольнее, чтобы тот не учил его жить и не совал свой длинный нос в чужие дела. Но от "железного" кулака Токусы Сумана в очередной раз спасла какая-то высшая сила.
Слова апостола заставили Ворона засомневаться в истинной причине подобного поведения своего нового приятеля. Но лишь немного. Токуса уже поверил один раз в существование адекватных экзорцистов, теперь он будет осторожнее и на те же грабли второй раз не наступит.
- Я врал? - глядя прямо в глаза Суману, переспросил Токуса. - Между прочим, сейчас Я тащу ТЕБЯ в лазарет, и никак не наоборот. Так кто из нас тут не в порядке?

Необоснованно смелый тип. Врезать бы ему, да посильнее, чтобы впредь думал, о чем говорит! Скажи то же самое научный сотрудник, искатель, молодая медсестра, менявшая в лазарете САУ капельницы, да кто угодно - Токуса не обратил бы внимания. Но услышать подобное от апостола...
Ворон признавал, что Суман в чем-то прав, и давно осознал, что за возможность сражаться он и его друзья заплатили жизнями, но старался поменьше задумываться об этом. Он не просто так вызвался добровольцем на участие в эксперименте. Не по принципу "все побежали - и я побежал", все записались добровольцами - и он записался. Это было осознанное решение, давшееся Токусе нелегко, поэтому он и слышать не хотел, что оно неверное. Клетки Алмы - это не пинцет, случайно забытый хирургами в теле оперируемого, их не вытащить. Так что отступать некуда. Впрочем, Токуса даже не помыслил бы о подобном - он воин, а не дезертир. Смысл его жизни в сражениях. А если рассуждать так, как Суман, то ради кого сражаться? Ради тех неблагодарных людишек, не видящих дальше своего носа, не понимающих, ЧТО отдали за возможность защищать их те, кого они без зазрения совести называют монстрами?
И если бы не эксперимент, Токусе вряд ли выпала возможность узнать Рэни ближе. Ворон не был фаталистом, но это совпадение казалось ему неслучайным.
"Третий" сжал ладонь левой руки в кулак и, размахнувшись, как следует, со всей силы ударил ей об пол, всего-то в сантиметре от уха Сумана. Выпустив таким образом пар, он почувствовал себя значительно лучше. Но смысла в продолжении этого разговора Токуса не видел по-прежнему. Поднявшись с пола, он протянул Дарку правую, здоровую руку.
- И чего ты разлегся, а, болезный? Пошли. Выздоровеешь - вот тогда и поговорим.
Он очень надеялся, что Суман не станет продолжать беседу и тоже закроет тему. В противном же случае Токуса за себя не отвечает.

Токуса в недоумении уставился на Сумана. Когда-то давно, лет, наверное, десять назад точно таким же взглядом он одарил квадратные уравнения с двумя неизвестными в учебнике арифметики. О ком он вообще говорит? Кому Ворон мог испоганить жизнь? Внезапно Токусу осенила страшная догадка: господин апостол говорит о Рэни! Конечно, "третий" ведь застал его в гостиной, где некоторое время назад они с Рэни почти поклялись быть вместе и в печали, и в радости.
Не раздумывая более не секунды, Токуса стремительно опустился на корточки возле Сумана и схватил того за грудки.
- Ты... - от захлестнувших его гнева и волнения "третий" аж забыл весь свой запас нецензурной лексики, поэтому не смог подобрать эпитета лучше, чем тот, которым апостол только что называл его самого, - козёл! Ты подслушал наш с Рэни разговор?! - сквозь зубы процедил он, глядя апостолу прямо в глаза.
В этой ситуации радовало только одно: Суман подглядывал за ними, вероятнее всего, уже в далеко не трезвом состоянии.

От ответа уходит, значит. Делает вид, что он тут, вроде, и не причем. Поздно, он уже себя выдал.
Токуса приподнял Сумана повыше, а сам ещё сильнее нагнулся, чтобы тому лучше было видно - он здесь не шутки шуткует, он предельно серьезен.
- Ниче, - продолжая сверлить наглого брехуна взглядом, изрек Ворон. - А ну, выкладывай, что ты слышал, алкота!

"А вдруг он не врет?" - внезапно подумалось Токусе. Просто чесалка показалась ему полнейшим бредом, совершенно не похожим на отмазку. Можно было бы что угодно сказать, чтобы отвести от себя подозрения, но выдумывать какую-то идиотскую чесалку... Такое нарочно не выдумаешь. Может, Суман и вправду ничего не подслушивал, а Токуса по собственной дурости только что чуть не выложил ему все подробности своей личной жизни? Но кого же тогда имел ввиду господин аполстол, если не Рэни? Неужто Шаму? А что, если Дарк случайно застал то представление, которое Офелия устроила "третьему" в гостиной, он вполне мог решить, что тот испоганил бедной девушке всю жизнь. Больше вариантов Ворон не видел: про Диану, Катерину, Камилу и Валенти господин апостол не мог узнать.
Он аккуратно опустил приподнятого Сумана обратно на пол, чтобы того не вырвало, куда не следует. Нет, Токуса отнюдь не был брезгливым - он, как и многие Вороны, привык по жизни возиться в кровище и дерьмище, просто в случае чего пришлось бы срочно бежать застирывать форму и снова откладывать поиски Рэни. А ещё ведь эту пьянь экзорцисткую до лазарета тащить.
- А... о ком ты тогда говорил? - уже совершенно без злобы и возмущения в голосе поинтересовался "третий". - Не чесалке же я жизнь испоганил.

Какая чесалка? Токуса сам хотел бы знать. Как и то, о чем вообще говорит ему сейчас Суман, а главное - какого черта он это говорит?! Апостол не знает и не понимает главного: те, кто рядом, люди, которыми Ворон дорожил - все они оказались так или иначе связаны с проектом "третий экзорцист". Мадарао, Киредори, Тэвак, Гоши и даже Рэни. Весь его мир, казалось, замкнулся вокруг этого эксперимента.  Апостолу легко говорить. А сам он смог бы бросить своих друзей? Может, и смог бы, черт его знает. А Токуса - нет. Он не трус, не дезертир и не предатель. Откажись он от участия в эксперименте - наверняка пожалел бы об этом. А сейчас он не жалеет ни о чем. И этот бред про козлов, сломанные жизни и чесалки он больше не желает слушать.
- Ты бредишь, - стараясь говорить как можно более невозмутимо, произнес Токуса. Ох, и нелегко же, надо сказать, это было! И как у Мадарао в любой ситуации получается делать морду кирпичом? Для Ворона до сих пор оставалось загадкой. - Как я уже сказал, поговорим, когда выздоровеешь.
Не дожидаясь протестов или согласий, Токуса взвалил Сумана на себя, как тушу убитого медведя, в процессе чуть не уронил его обратно на пол и про себя отметил, что экзорцистов кормят, все-таки, значительно лучше Воронов, и потихоньку двинулся в сторону медпункта. Сейчас "третий" не возмутился бы даже, вырви апостола на него, лишь бы тот, наконец, заткнулся.

---------------->Медпункт/Лазарет

Есть два типа людей, который говорят, что пить надо меньше, и которые утверждают, что питься надо больше. Но сходятся эти люди в одном, что пить - надо! Не ясно, надо было генеральской дочке пить больше, чтоб сейчас не переживать по пустякам, а именно пустяком считалось в Ордене долгая разлука с друзьями, ведь главное, чтоб все были живы. Или пить меньше, чтоб сейчас не пытаться заземляться, ибо вертолеты в голове делали свое черное дело. В течении пяти минут, а многого то и не надо, если посчитать стресс и количество выпитого во время эвакуации и после нее, девчушка уже мирно спала, посапывая. Только длинные ресницы периодически легонько вздрагивали, пока мисс Кросс окончательно не провалилась в объятия Морфея.

Резкий свет за слепил глаза, от чего их прикрыла рука со знакомой красной вышивкой на черном полотне и пуговицами с изображением эмблемы Черного Ордена.
"Что? Где это я?", - пролетела, словно разряд тока, мысль и сразу исчезла. Как же не хотелось уходить из той извечной тьмы, которая окутывала глаза, словно теплое и мягкое одеяло, защищая от всего, что может навредить. Тишина, что стояла вокруг, не предвещала ничего хорошего, но и не пугала только прибывших в этот маленький мир, который сейчас рисовала фантазия спящей.
Лениво отодвигая руку от глаз, прижмуриваясь и морща нос, девушка все таки отодвинула руку и ее взору открылась картина вековой пущи. Почти подогнанный под одну высоту деревья сосны возвышались вверх, подобные не зажженным свечам. На их тяжелых ветках лежал пушистый снег, который так же сейчас кружился в воздухе и налипал на поверхности. Женские руки в белых парадных перчатках поднялись открытыми ладошами на уровне груди и застыли, лениво пытаясь поймать снежинки, которые в детстве представлялись ей перьями с крыльев ангелов. Мимо глаз пролетела быстро исчезающая дымка со знакомым запахом табака. Полуобернувшись назад Рина заметила, что стоит спина к спине со своим отцом, возле которого находилась Мария. Как же она раньше этого не видела?
- Что здесь происходит? - девушка через силу выговаривала каждое слово, казалось что какая-то невидимая ноша давит на нее, от чего было тяжело говорить. Но отец ничего ей не отвечал, а только курил свои любимые сигареты, растягивая каждую тягу и смотрел куда-то вдаль. Странно, но возле него девчушка чувствовала себя защищенной, ей был не страшен ни ветер, что сейчас начал завывать и путать ей волосы.
"С тобой ведь тоже бывает тепло.... " - усмехнулась про себя мелкая Кросс. Внезапно вторая Чистая Сила Мариана начала петь скорбную песню, выводя каждую ноту, которая тут же врезалась в душу, подобно лезвию ножа. В не понимании происходящего, генеральская дочка стала присматриваться дальше, а именно в место куда смотрел ее родственник. Перед ними было замерзшее озеро, среди горных хребтов, покрытых столетним снегом. Вроде бы ничего особенного, если бы не люди, которые скрывали свою внешность под черные длинные одеяния. Они находились достаточно далеко, возможно даже на средине этого самого озера. Возле них было семь крестов выбитых из льда и казалось, что от их одеяний поднимались черные столпы, похожие на пыль.
Девушка сделала шаг на встречу к странным людям и ветер злобно подул ей в спину, развевая экзорцисткую форму. Внезапно стало холодно настолько, что ноги сами по себе подкосились. В воздухе уже не был слышен запах сигарет и голос Марии.
- Ты знаешь где ты? - мужской, холодный, но до боли знакомый голос резал слух. Ринка резко подняла голову вверх, пытаясь при этом сохранить тепло, которое нещадно отбирала метель. Ее сейчас медленно охватывал панический страх. С очередным порывом ветра белобрысая опустила голову и прикрыла глаза.
"Бежать, бежать и подальше" - это все что могло говорить девчушке сознание, но ноги ее подводили. Она обхватила себя руками, начиная дрожать.
- Зачем ты это у нее спрашиваешь? - спросил еще один знакомый голос, который определенно принадлежа девушке, которая держала под руку стоящего перед ней. - Она это заслужила...
"Эти голоса... Где я их слышала",- мысленный процесс  постоянно прерывался из-за сложный метрологических условий, а голоса все удалялись вдаль, оставляя генеральскую дочку наедине со стихией, которая с каждым мгновением становилась еще более грозной - "Питт! Кира! Это они!"
- Стойте! - Ринка вспрыгнула на ноги и закрыла рукой лицо от снега. Ей надо было иди вперед! Преодолевая потоки ветра, она уже не замечала ничего, кроме цели перед собой. И в конце-концов....
Все утихло, остались только те люди в черной одежде, закрывающие свои лица и огромные кресты, за которым они прятались.
- Кто вы? - настойчиво спрашивала девушка.
- А ты сама разве не догадываешься? - на одном из крестов сидел Мариан, возле которого стояла его верная мертвая спутница. Рина ничего не ответила, догадываясь, что сейчас молчание с ее стороны самое лучшее. - Это кладбище.. Это твое маленькое кладбище людей, которые тебе были дороги.
Тонкие брови девушки сошлись на переносице, ей сейчас же захотелось закричать, что это все бред, что все дорогие ей люди живы. Но видимо отец и это предусмотрел, потому что его нахальная усмешка сама по себе вселяла в веру в его слова. И как подтверждение его слов, тот самый северный ветер начал срывать с озера недавно выпавший снег, открывая перед собой страшную картину. В этом озере, вместо воды, были лица знакомых экзорцистке людей, на них лицах запечатлелись выражения лиц в предсмертной агонии.
- Вот видишь,- говорил голос над ухом англичанки,- Это как бухта погибших кораблей. Некоторые так и не смогли пробиться сквозь толстую кромку твоего люда, - холодные пальцы прошлись по бархатной коже и оставили после себя слабый след,- а кто смог пробиться, сейчас лежит в тех могилах под снегом и ты можешь приносить им цветы. Но всех их убила ты, своим эгоизмом, своим не желание понять их, свое вечной ложью и желание защитить только себя.  - ледяные губы дотронулись к ее виску.
Слезы выступили с глаз и Ринка совершенно не сопротивлялась, когда ее рывком развернул к себе отец и начал трусить за плечи.
- Зачем ты, чертовка, пришла в этот мир?!! Почему ты не умерла еще тогда, когда все тебя гнали из этого трижды проклятого Ордена?!! Тебе ведь все указывали на дверь, а за что ты сражалась? За то чтоб сейчас видеть как все рушиться?- ее словно игрушку швырнули на колени, но девушка все так же не могла отвести взгляда от ледяных могил. - Ты всегда только все портила, ты как всегда все оставила, потому что у тебя никогда не было сил довести все до конца. .
А в воздухе застывали слова "Предательница", так словно они были живыми.
- Ты застряла в этой всей дряни глубже всех и тянешь туда других... Ведь именно они будут отвечать за твои поступки, именно им придется расплачиваться за все...
Щелчок пальцев и сквозь толстый слой льда прорвалась рука, как раз напротив головы девушки, захватывая ее затылок, лед начал трескаться в этом месте освобождая воду, в которую капали слезы англичанки.
- Прощай, дурочка. Тебя больше никому не придется вспоминать.
Резкий рывок руки и последний вздох такой длинный, перед поцелуем с ледяной водой с бесконечной бездной...

Рина была в глубоком сне, по этому совершенно не слышала как к ней подошел отец, предварительно грохнув гробом Марии. Но к сожалению его хорошие намерения погладить дочурку по голове, как раз сошлись с нырянием.
-Привет доченька. Чего как в воду опущенная ?- Ринка рывком отбила руку Кросса старшего своей рукой и спустилась на бок, подальше от родственника. Девушка тяжело дышала, а в расширенных зрачках не читалось ничего другого кроме перепуга и фразы "уйди нечисть, инквизячки на тебя нет"

Отредактировано Rina Cross (05-12-2010 22:28:30)

Бывают в жизни огорчения... Но кто же знал, что именно такие! Отлупленная Рина, с глазами в пять копеек, потирала со злобой свое ушибленное место. Правда больше всего была задета именно гордость, ну где это видано, чтоб девушку в 18 лет лупил отец! (меня лично не лупили) Да еще и какой отец. А сейчас он мало того, что занялся ее воспитанием, так еще и таким методом. Девушка злобно оглядела коридор на наличие любой живности, кроме семейства. А то слухи по Ордену распространяются с сумасшедшей скоростью. 
-Ну что Ринка? Отлупить тебя еще разок? Иль перестанешь на отца руку поднимать? - ну это последнее, что мог сказать Мариан перед своей смертью. Ибо генеральская дочка даже сама не могла понять, когда она эту руку подняла, но точно знала куда сейчас хотела ее запихнуть.
- Слушай, ты, - злобно прошипела девчушка, - отец мой разлюбезный.
Каждое слово произносилось медленно и с особым привкусом злобы. Кипятилась ли девчушка? Да на ней сейчас яичница за 3 секунду сгорела до угля.
- Где это ты пропадал, когда надо было во мне воспитывать уважение? С очередной шлюшкой в подворотни или за бутылочкой второй? - голос с шипения плавно переходил в крик,- Что ты вообще сделал, мать твою, кроме того что позажигал с моей матерью? И какое ты чисто человеческое право имеешь мне сейчас хоть что-то говорить?!
Англичанку уже начинало трусить от гнева и обиды, но все равно на глаза по чуть-чуть наворачивались слезы. Как же она хотела раньше быть ему не безразлична, как она искала его внимания, как она ждала его. Да Ринка и сейчас в многом чем зависела от отца, она до сих пор ждала, что он ее похвалит, скажет ей что она его маленькая дочка и он ее не бросит. А вместо любви и ласки, что он ей давал все эти годы? Да ничегошеньки. И теперь, когда она стала почти взрослой, начались вот эти детские воспиталовки. Господи, да как же она хотела, чтоб старший Кросс хоть раз вспомнил о ее дне рождения и хотя бы сказал "С Днем Рождения". Зная нрав своего единственного родственника, ей бы этого хватило. Но она все ждала с неба погоды, все гонялась за песочными замками, все жила в мечтах, что отец придет и спасет ее. Но мечты вряд ли когда-то смогут стать реальностью...
- Да какое ты имеешь право называть себя моим отцом, напыщенный индюк?!- орала мелкая Кросс, задыхаясь от собственный обид и чувств. Ее рука самопроизвольно поднялась и влепила отцу хорошую пощечину (а все знали тяжелую руку Ринки, как у папы), - Вон отсюда! Слышал - ВОН!
Девушка хотела еще раз влепить пощечину, но остановилась, с зависшей в воздухе рукой. Ей просто хотелось заплакать и забиться в темный угол, ведь папа ее не спасет, а она опять будет его ждать...
"Все как всегда..."

- Ты уж извини за опоздание. И я не болен. Просто пересмотрел свое поведение.- тяжелый комок подступил к горлу, не давай нормально дышать, а только громко ртов хватать воздух.
- Да... Какое... Нафиг... Исправился.... - запинаясь через каждое слово, еле говорила девчушка. На ее глаза вот-вот были готовы навернуться слезы и по катится по бархатной коже.
"Ну заплачь уже!",- скучающим тоном, застонала вторая половинка души.
"А вот и не заплачу...",- слабое, почти детское оправдание, которое только заставляло прикрыть глаза и скривить губы.
Сколько умных фраз было в голове, а они вдруг все испарились, и генеральская дочка, как дурочка сейчас сжимала только что врученную ей бархатную коробочку в тонких пальцах. Ринка привыкла всего добиваться, покорять вершины, всегда рваться вперед, а когда ей кто-то предложил войти в дом, подарить ей что-то, то она растерялась. Если нет ничего, то даже мелочь становиться чем-то. Наверное подобная встреча выглядела бы весьма мило, если бы никто не знал, что это за люди Кроссы. Звучит так, как будто они отдельный вид, правда некотором смысле так и было. Всегда себе на уме, у них всегда было все по другому. Подобны звездам они могли вести за собой, а могли спокойно курить в сторонке в роли черных кардиналов. А вообще жизнь она странная штука, в нас никогда не видят тех кем мы являемся. Как бы не старались быть самими собой, но каждый воспринимает все по разному. Но... Все равно мы продолжаем искать тех, кто нас поймет не смотря на все наши причуды. Ошибаемся и падаем, держа в руках хрупкие сердца, которые освещают наш путь, словно маленькие фонарики.
Тело, что до сих пор находилось как на иголочках, начало расслабляться в руках родного человека. Сердце переставало выплясывать чечетку и начиналось биться в обычном темпе, только тепла сейчас от этого органа исходило больше. Англичанка глубоко вздохнула и с шумом выдохнула, прикрывая глаза, и отпуская вместе с этим выдохом часть обид, минувших дней. Верила ли она, что ее отец вот так за один день все переосмыслил? Ха. Да, конец-но же нет. Но раз он уже здесь, то она не упустит своего шанса и обязательно перевоспитает его. Хотя... Перевоспитанный Кросс был бы уже не нужен его дочке. Он должен был оставаться собой, только всегда возвращаться к ней, чтоб белобрысая всегда знала, что он, хоть какой-то частью своего сердца принадлежит ей.
Руки чисто инстинктивно сжали плащ отца и слегка приобняли его.
- Если это все развод, то убью же, при встрече, ты ж меня знаешь,- совершенно спокойно сказала генеральская дочь. - А я тебя из под земли достану, если мне надо будет
Девчушка подняла пронзительный взгляд своих изумрудных глаз на родственника, в который уже бегали наглые огоньки. Уголки ее губ дернулись, складываясь в нахальной улыбочке, которая могла принадлежать только чете Кросс.

Некоторое время Мариан сидел облокотившись о холодный камень спиной, и обнимая дочку поглаживал ее по спине. Было немного непривычно сидеть вот так вот и осознавать, что обнимаешь собственную плоть и кровь. Да к тому же Кросс отметил что дочка то подросла. Вон и формы округлились. Небось поклонники бегают...
При этой мысли генерал заполыхал праведным негодованием и раздраженно коснулся оевольвера.
- Нет уж. Кто к ней сунется - лично пристрелю.
некоторое время он просто разговаривал с дочерью. Ни о чем. И это было на редкость приятно. Вот так вот сидеть, можно сказать в семейном кругу, и просто вести беседу. И никакого начальства на горизонте. Идиллия.
Но как бывает по закону подлости - свято место пусто не бывает. Изза угла вышел очередной чинуша и вытянувшись по струнке отрапортовал.
-Ан? Я понадобился сладкоежке? Не видишь, я тут немного занят? Ч! Ладно! Иду иду... - встретив взгляд адьютанта, генерал тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Отряхнувшись и нахлобучив свою излюбленную шляпу, Мариан пообещал дочери вернутся как можно быстрее. Подхватив гроб с Марией, Кросс выдохнул струйку табачного дыма и с редкой неприязнью посмотрел на парня.
-Ну, жертва карьерного роста, веди меня к инспектору.
При первом же взгляде на адьютанта было понятно, что этот тип из породы "чинуш прилипчивых". То есть тех ребят что не отстанут от тебя, пока ты не выполнишь их просьбу. Есть два выхода при общении с ними. Первый - пристрелить к чертовой бабушке. Но будет большой скандал. Так что желательно делать это когда никого нет поблизости, и есть возможность прикопать тело в садике под кустом без лишних свидетелей. А второй - выполнить то, что они просят. Мариан выбрал второй выход. По причине того что тут небыло поблизости садика и ходила куча народу.
Так что, теперь маршал с откровенно скучающим выражением лица вышагивал позади своего проводника, направляясь к кабинету ревизора.

----------- > Временные апартаменты секретаря Рувелье

Отредактировано Renie Epstein (16-01-2011 12:43:52)