- Бла-бла-бла, - забурчал ему в спину Фэлху, которого подобные высказывая доводили обычно до белого каления. Ну сделай милость, докажи, что тебе стоит верить, стоит слушать и есть за что тебя ценить – если не считать удара горшком по голове, ничего внушительного от Шона не поступало.
«И только попробуй мне сейчас опять распсиховаться и дернуть куда-нибудь».
- Дорогу отыщи сначала, искатель.
Сарказма, в общем-то, в голосе не было, но и почтения тоже.

- Ну, молодец-красавец. Я тобой горжусь, брат ,- Фэлху ускорил шаг, стремясь скорее вернуться в деревню и обгоняя искателя, слегка хлопнул того по плечу, не меняя выражения лица – поджатые губы, отстраненный взгляд, насупленные брови – смесь усталости, раздражения и загруженности.
Понятно, конечно, было, почему Шон так шумит и паясничает: кому понравится, когда его недооценивают? Но Фэлху исчерпал на сегодня запас дружелюбия и восполнить его могли только кружка чего-нибудь вроде чая (можно с ложкой бренди) и хотя бы три-четыре часа сна. И расстроенные чувства искателя если и трогали его, то где-то глубоко внутри, почти неощутимо за слоем усталого равнодушия.

Брошенная МакНамарой шишка ударилась в плечо: не больно, конечно, но это была последняя капля. Совсем-совсем последняя.
Ирландец остановился, медленно развернулся к искателю и, с каменным лицом, молча уставившись на него – мол, что теперь? – чеканя шаг, стал приближаться.

Шон внезапно подобрался, приосанился и принял вид мученика перед сожжением. Диланди остановился в шаге от него, секунд на пять-десять, почесывая корочку на щеке и глядя на напарника сверху вниз.
-  Свинья ты форменная, – сказал Фэлху и резким, привычным движением съездил ребром ладони искателю по шее. Специальных познаний в анатомии он не имел, но по опыту знал, что может таким ударом противника вырубить – и для Шона это был бы лучший вариант, пожалуй. Не в силах больше терпеть, Фэлху, впрочем, знал, что если искатель тут же грохнется – на этом мордобой и закончится. Запоет совесть, проснется жалость. А если останется на ногах или верещать продолжит – ай, нехорошо…

Диланди отшатнулся, потеряв равновесие, но помахав руками, устоял. «Накатило» -  неуемное желание заткнуть Шона  не сулило ничего хорошего.
«Вот же дурень,» - Фэлху даже головой потряс немного – «Да чтоб я…»
В конце концов, был бы Шон действительно не при делах – стал бы он разыгрывать оскорбленную невинность? Посмотрел бы на ирландца как на барана, отшутился бы – с дуба рухнул, что ли – так нет, нужно было валить из этого домика и ныкаться в лесу. Может, он еще что вынести успел? Доверия и симпатии к недотепе-искателю оставалось все меньше.
- Не говорил я такого! – он рывком поднял искателя на ноги и, вновь хватанув за грудки, таки ударил – сверху по носу. Нужно отдать ему должное, силу удара Диланди контролировал на автомате – он не ставил целью покалечить товарища.

Шон лопотал что-то совершенно идиотское. Ну, думал Диланди такое, да, допустим. По крайней мере, лучше подумать лишнего, чем не думать совсем. Ударить у искателя толком не получилось – вышло никудышно. В жизни никогда? Ладушки, хорошо. Фэлху перехватил его руку за запястье и сжал покрепче – не так, чтобы сломать, конечно. Но цепко. 
- Ответственность за тебя, бестолочь, несу. Ты работаешь или комедию ломаешь? – держа контакт «глаза в глаза» Диланди чувствовал, что все больше заводится – Помощи от тебя чуть! Дорогу выбирай – я, перед местными унижайся – я, выгораживай тебя, упрашивай, за тобой как за дитем малым носился, твою копалку! – он встряхнул искателя и выпустил – Олух царя небесного.

МакНамара осел на землю и, скукожившись, замер.
«Переборщил?» - совесть победно затянула свое про душевную организацию, душу вообще, смирение, любовь к ближнему…
Воспоминание о шишке вновь ожесточило. Ведь до чего жалкий и низкий поступок – кидать в спину всякую ерунду.
Потоптавшись рядом с искателем и посопев немного, как злой африканский носорог, Фэлху опустился на корточки, подпер голову изувеченными руками, но говорить ничего пока не стал. Горшки, ветки и шишки мешали пойти навстречу.

Видя, что Шона прямо-таки распирает что-то, Фэлху слегка наклонил голову, выражая немой вопрос. Потом отвел взгляд и тяжко вздохнул.
- Ты не серчай. Пожалуйста. Понесло чего-то… Не злюсь я вообще, вот правда. Передергался из-за тебя, ну так волнуюсь же – мне как потом своим в глаза смотреть, если не уберегу? – говорил он сбивчиво, разглядывая то рубцы, то ботинки, то небо, но на Шона, которого только готов был взглядом превратить в пюре, смотреть не мог. Стыдно.

Диланди обеспокоенно наблюдал за качавшимся Шоном и как только тот отошел, встал и приблизился, готовый поддержать.
«Не мог я ему ничего сломать. Нос приложил, конечно, но это отек на пару дней. Вот ведь…»
- Ты же не ел ничего, - вспомнил Фэлху и понурился – совесть теперь прямо-таки верещала на все лады, и заткнуть ее было нечем: суп он действительно приговорил.
«Надо было медведя бить… Час на тушу, три часа варишь, хоть бы накормил его. Как у шерпов что-то теперь попросишь, я не знаю».

- Эй-эй – Диланди подхватил искателя за плечи и обеспокоенно заглянул в лицо – Ты что же, коньки отбрасывать собрался?
Выглядел Шон уж совсем неважно.
«Дурак, дурак, дурак, дурак» - талдычил про себя Фэлху, испытывая жгучее чувство стыда. Он уже вообще не рад был, что нашелся. Шону, очевидно, общество медведя грозило куда как меньшей опасностью, недели общество агрессивного, социально-опасного экзорциста. О том, что искатель по сути сам довел усталого, все еще излишне нервного после перенесенной лихорадки и переволновавшегося ирландца до такой вспышки, Фэлху уже благополучно забыл: он – чудовище, жестокий и черствый, а Шон – этакая виктимная няшечка.
- Может, тебя до деревни дотащить? Или как… что… - он растерялся и расстроился от собственной несобранности.

- Смотри, - Диланди поравнялся с искателем – На спине донесу, если что. Или посидим может, если нужно.
Он бросил быстрый взгляд на виднеющуюся деревни, убеждаясь, что донесет, и – раз уж так нужно – и воды, и еды выбьет. Сам накосячил, сам разгребай.
Правда, исполнению миссии это могло здорово помешать. Незадача.

Фэлху тяжело опустился рядом.
- Посидим так посидим, - он прикрыл глаза и тут же почувствовал, как наваливается теплая истома. Разве что в дырку на боку дуло.
Убеждая себя, что он не уснет, Диланди тем не менее начал впадать в чуткую дрему – военные люди знают, что это такое, когда все видишь и все слышишь, и вскочить готов в любой момент – но пока сохраняешь неподвижность, все тело словно свинцом налито и сознание плывет куда-то в вольном направлении.

- Ммху – промычал Фэлху, имея в виду «Угу».
Он расслабился и обмяк, ссутулившись. Раздражал только наливающийся свет. «День скоро заниматься начнет» - вообще-то, было еще утро, но Фэлху это – сознательно, наверное – из расчетов выпустил.
Он охотно просидел бы так и до обеда.
- Вообще, давай-ка еще минут пять – и пойдем – подняв отяжелевшие веки, Диланди поглядел на лежащего искателя – Труба зовет же, все такое.

Намеченные пять минут прошли. Фэлху не позволял бы себе раздавать оплеухи и судить товарищей, если бы не уверенность в собственной отдаче делу: вот и сейчас он как заведенный встал, разлепил глаза, потер ладони и виски, стряхивая остатки дремы и подошел к искателю.
Совесть (очевидно тоже проспалась немножко) тут же запела на все голоса, ирландцу даже отмахиваться от нее не хотелось – ну правда же, виноват.
- Шон, - Диланди присел рядом, настойчиво тронул лежащего за плечо – Вставай.

- Да что ты! – воскликнул Фэлху, перепугавшийся не меньше Шона.
Тот, проснувшись, повел себя чутка неадекватно.
«Может у него бред? Галлюцинации?» - вот у Диланди были, когда он тут шатался по лесам с температурой под сорок. Это ж чудо, что обратно на деревню набрел. Бухнулся бы в овраг и делу край. Печальная, унылая смерть.
«Этому не дам в овраг сигать» - твердо решил ирландец.

Фэлху хотел ответить «бывает», но подумал, что в общем-то… не бывает. Ничего хорошего в том, что Шон в таком состоянии.
Он пошел следом, держа дистанцию не более шага – вдруг тому падать вздумается.
«Что ж с ним делать-то. Таскать с собой по горам нельзя. Оставить в деревне – боязно. Может, в Орден как-нибудь отправить? А, да… Главку же разнесли… Ну, куда-нибудь, куда теперь можно».
При этом Фэлху смутно подозревал, что попробуй он заикнись про «отправить куда-нибудь», со стороны Шона последует очередной эмоциональный взрыв с бросанием шишками и выкрикиванием обидных глупостей.
Про себя он изо всех сил старался не думать – со мной, мол, все отлично, шеф! – но ноги переставлять было далеко не так легко, как  хотелось бы. Он просто очень, очень вымотался.

- Бедняга – отозвался Фэлху, знающий, как это больно и противно – Белые медведи? Нет, с такими вопросами не ко мне.
При чем тут белые медвели?
«Он тронулся на почве непонимания и моей агрессии» - грустно решил Диланди, которому больше нечего было подумать – «Я невоспитанное животное и угробил паренька».
«Бесполезного и бестолкового» - зашипело что-то в ответ – «Тебе хоть спокойнее будет, если он в лазарете будет торчать, а не по лесам шастать».
«Можно было руку ему сломать» - запротестовал Фэлху – «Это тоже в лазарет приведет, а по голове я зря бил, вот честно».

- Нет, - Фэлху покачал головой – Сначала – туда.
Потом он подумал, что искатель сейчас снова устроит что-нибудь этакое, решив, что Диланди его не слушается, и поспешно добавил:
-  Без вещей-то как? Заберем, а потом куда скажешь.
Он не понял совершенно, о чем это Шон, к чему и куда показал – да и не хотел понимать, если уж быть честным. Вся эта эпопея с нерадивым малым его здорово достала, и Фэлху оставалось лишь надеяться, что  с подмогой придут люди, на которых он сможет перекинуть заботу о Шоне.

С облегчением выдохнул: обошлись без комедий.
Какое-то время Фэлху шел молча, благо деревня постепенно приближалась и мысли – тяжелые и неповоротливые из-за усталости – крутились то вокруг Ордена – «Вещи-то мои сгинули, наверное… Жалко, я там за шкафом доброго бренди припас бутылку, пропала теперь, видимо» - от таких низменностей поднимаясь до «Повод для мести. Они посмели напасть, нам бы ответить тем же! Графские комнатушки на кирпичики бы лично разобрал» - то скукоживаясь до глухого и емкого «Хочу спать».
- Если подмога уже прибыла, с нами пойдешь? – спросил Диланди, глядя Шону в затылок.