Календарный листок пестрел числом четырнадцать и месяцем февралём. До тёплой и нежно обволакивающей изголодавшуюся почву ручьями талого снега весны было ещё далеко - на улице всё ещё лежал тоненький слой снега, по Темзе медленно проплывали куски льда, видимо, приплывшие из низовья реки, лондонцы всё ещё были закутаны в шляпы, шарфы и тёплые пальто. Только снеговика, правда, больше не слепишь, хоть снег был добротный, липкий, - слишком мало снега. Оголилось много подлых наледей, на которых то и дело смешно поскальзывались джентльмены и леди.
Одно было хорошо, после последней битвы Графа удалось крепко и надолго поставить на своё место, хоть и не уничтожить совсем. Пока большинство экзорцистов отлёживалось в лазарете, остальные не теряли возможности потратить свободное время на себя любимых. Да и Смотрители не возражали, должно же быть у детей, насильно заставленных воевать, время отдохнуть от всего этого, от войны, да даже от самих мрачных стен Ордена. Поэтому уходу Канды и сестры Смотрителя никто не удивился и не попытался их задержать. Да уж, попробуй они так спокойно уйти через Парадные ворота девять лет назад.
Как так получилось, что Канда выбрался из так привычно щемящих стен зала для медитаций, он сам не заметил. Линали, этот всеобщий лучик надежды, так легко и, будто невзначай, пригласила матёрого вояку пройтись хотя бы туда-обратно вдоль Лондона. Настояла, правда. Очень хитро, не зря сестра своего брата - Канда не мог видеть слёз или расстроенного лица подруги детства. Пришлось согласиться, да и не абы как, Линали поставила условие, что бы они шли в штатской одежде. Впервые за всю свою, пусть и короткую, жизнь, Канда деловито окинул взглядом шкаф. Раньше выбора особого не было; тренировочная майка, рубашка, одни брюки до тех пор, пока не изорвутся, да форменный плащ. Японец так бы и пошёл в одной кофте, но на выручку пришёл Ривер (удивительно, можно сказать, почти весь Штаб держался на плечах капитана, пока Комуи бывал в творческом кризисе, Ривер выполнял двойную работу) одолжив своё пальто. Было велико, как в плечах так и в длине, хоть и не шибко заметно, но не Второму жаловаться.
Экзорцисты стояли уже на улице, перед Главным входом, и критично рассматривали разветвляющуюся дорогу. Одна вела в старые кварталы Лондона, полные маленьких частных трактирчиков и ресторанов, а вторая - в центр, где кипела жизнь. И, кстати, кипела не зря. На сегодняшний день выпал какой-то праздник. Какой, правда, Канда не знал, а спрашивать не стал, думая, что если они идут в Лондон, то празднующие люди скажут сами.
- М... И куда дальше? - Развернув ворот пальто, которое всё ещё пахло риверовым одеколоном, юноша посмотрел на спутницу, стоявшую рядом. Если уж она пригласила, то и ей право выбирать.

Тихим вздохом Канда выпустил изо рта горячий пар. На улице было ещё холодно, но в отличие от прошлых выходных, это был не лютый мороз, а приятная настоящая зимняя погода. Японец поправил чехол от какого-то музыкального инструмента на плече и засунул свободную руку в карман пальто, а вторая крепко держала ладонь девушки. Что за чехол? В конце концов, Канда просто не мог расстаться с Мугеном, и, помня что было в Ордене в то время, когда рядом не было его катаны, он теперь почти никогда с ней не расставался. Но ведь обычные горожане не носят с собой оружия, и их бы могли задержать собаки Скотланд-Ярда, что бы было бы не самым приятным началом дня, поэтому мечник выискал в штабской кладовке старый потрёпанный чехол для какого-то духового инструмента, вытянутый, узкий, и спрятал туда Чистую силу. Широкий ремень чехла удобно лёг на плечи, даже захотелось теперь всегда носить Муген в таком нехитром приспособлении. Тонкая верёвка, на которой обычно висела катана за плечами Второго, нередко натирала от слишком частой носки.
Ожидая услышать от девушки ответ на свой вопрос, юноша сделал усилие над собой и неловкостью, повисшей над ним, и задержал на Линали взгляд. Подруга, кажется, сияла от счастья. Немудрено, она всегда любила выбираться в город, а на миссиях часто носила обычное платье, хоть и могла просто попросить более длинную юбку. Казалось, что рядом с ним не боевой товарищ, один из лучших экзорцистов, а обычная девушка, симпатичная, милая, отважная и добрая, подруга детства, что-то большее?.. Удивительно, как только всё это уживалось в одной Ли.
"Я люблю тебя", - Канда помнил свои слова, сказанные тогда, в шестом азиатском институте девять лет назад. Поклялся сам себе найти эту девушку в надежде, что тогда галлюцинации, воспоминания из той жизни, исчезнут, как только он найдёт её. Он не думал о том, что будет делать дальше, если и правда сможет отыскать её. Спросит, кем он был в прошлой жизни? Теперь это не имеет значения. Останется с ней? Пока Канда нужен Ордену, он никуда не уйдёт. Японец не задумывался о том, что, возможно, эта девушка уже стара, или, всякое бывает, никто не вечен, уже мертва. Канда просто поставил себе цель, надеясь, что она спасёт его от ужасных видений. На саму неё парню было плевать, даже больше, в моменты припадков она бесила его, раздражала хуже Ноев. Но её любила душа Второго, поэтому он не мог просто забыть её.
"Я люблю тебя", - слова, сказанные на той миссии, говорил уже сам Канда. В здравом уме и памяти, полностью понимая своё желание и чувство. Апостол боялся, что осознав это чувство, он потеряет свою цель, но в то же время, он был рад до слёз тому, что свободен от связавших его тогда цепями воспоминаний, что произнося эти слова, живёт своей жизнью, жизнью Канды Юу, у которого есть своя голова на плечах.
И сказаны они были не абы кому, а тому самому человеку, которая не раз обрывала эти ужасные воспоминания, поддерживала и не разу не была поводом для раздражения. Которая понимала его лучше, чем кто-либо другой. Не раз происходило так, что забывшись, японец опять видел её, переливающиеся в туманной дымке розовые и белые лепестки лотосов, но тут же, из закромов памяти слышался голос Линали, юноша будто просыпался от дурного сна и видел экзорцистку, стоявшую рядом, с подносом и чаем, или докладом о новой миссии, и так тепло улыбающуюся.
- Это тебе, Канда, - Линали запустила руку в карман своего пальто, мило улыбнувшись.
- А? - От неожиданности апостол даже вытаращил глаза, высоко подняв тонкие брови.
Подруга выудила небольшую коробочку, с прикреплённой к ней открыткой. Японец, почему-то, сразу подумал, что подарками за Рождество они месяц назад уже обменялись, что-то ещё?.. - С Днём Святого Валентина!
Канда принял подарок в руки, переводя взгляд то на него, то на девушку. Впервые стало неловко за то, что об этом...как же его... Дне Валентина он не знал, и соответствующего презента в ответ не приготовил. Потянув сняв открытку с крышки коробки и, придерживая её, парень открыл подарок. На дне покоилась длинная красивая лента. Апостол поднял на девушку взгляд, и увидев знакомую улыбку, едва заметно улыбнулся в ответ и, сделав шаг вперёд, сокращая расстояние между ними, чуть наклонился и коснулся губами уголков губ девушки. - Спасибо. Извини, что я без подарка.
Парень осторожно вытащил подарок из коробки, убирая ту в карман, и стянув свой шнур с волос, - чёрные волосы шёлковой волной упали на плечи, - завязал хвост новой лентой.
- Так что. Куда... ты бы хотела пойти? - Канда решил, что сегодня, если он оказался должником, то, раз никто, кроме подруги его не видит, можно постараться быть чуточку общительнее. Гордость гордостью, а за своими повадками надо следить, да и девушке было бы приятнее прогуливаться со своим молодым человеком, а не озлобившемся бугаем с катаной.

Одной рукой Канда сжимал в кармане старую ленту, теребя её за шёлковую кисточку, а второй рукой крепко держал ладошку Линали, её бархатная ручка так же сильно не хотела отпускать, так же сильно хваталась аккуратными девичьими пальчиками.
- Пошли в центральный парк? Я знаю, там в середине на площади всегда проходят всякие празднества, просто не может быть, что бы там ничего не было...
Дёрнувшись по инерции Канда пошёл вслед за девушкой, недоумевающе глядя ей вслед. А что хорошего в празднествах? Толпа народу, шум, крики, музыка, толкучка, кто-нибудь да наступит на ногу, какой-нибудь шкодливый мальчишка да залезет в карман. Но там было весело, особенно праздники в Ордене, когда собирались все друзья. Раз в году, в Рождество, все экзорцисты и искатели старались не покидать Центральное управление что бы встретить, кто знает, может последние рождество в своей жизни в этой большой и тёплой семье. Пока в Ордене не появились Дейша, Стручок, Лави, этот слабоумный вампир, мальчишка с шаром во лбу, Канда никогда не покидал стен комнаты в праздник. А сейчас сестрёнке Смотрителя даже не нужно было отскребать его от кровати, что бы вытащить в гостиную, если он и отпинывался, то только благодаря своему душевному характеру и гордости.
Впрочем, он не был против пойти в парк, более того, если туда хотела девушка. Да и пока Канда не знал о том, что на дворе праздник, он бы и сам пригласил девушку туда. В будни центральный парк обычно был тихим местом, где прогуливались молодые мамаши с колясками, парочки кормили уток, обкатывала новые велосипеды спортивная молодёжь, а полицейский сидел на лавке, курил трубку и читал газету.
"Булочка с тмином, булочка с тмином... Что вообще такое тмин? А-а, не важно. Главное, где эту булочку вообще найти. И что бы она не стоила как счета за разгромы Тимоти," - за свои мысли даже было немного совестно. Экзорцист уже давно сравнялся темпом ходьбы с Линали и сейчас опустил на неё взгляд. Длинные пушистые чёрные как вороново крыло ресницы служили аккуратной рамкой для больших, несвойственных азиатам, глаз, и трепетно вздрагивали когда девушка прикрывала их при сильных порывах ветра. Сами глаза были удивительного цвета. Не то светло-карие, не то тёмно-синие, а может и вообще меняли цвет. В отличие от глаз Канды, тёмных и до того скрывающих мрак души, что казалось, невидящих, от глаза Лави, у уголка которого всегда была смеющаяся морщинка, но в зелёной мгле кровоточили одиночество и скука, от серых глаз мелкого, за которыми была видна ложь самому себе, в отличие от всех них её глаза всегда были ясными и честными, в них была видна её прекрасная и тёплая душа. Пожалуй, Линали была одной из немногих в Ордене, кто не имел гнилой начинки внутри себя. Второй видел её грусть и боль от потерь, от мучений, и слёзы, что бы то там не пели безмозглые поэты, не делали её глаза краше, самое лучшее украшение для них была улыбка.
Канда сглотнул и отвёл взгляд. Он боялся слишком заглядеться на неё и вылядеть... нет, не глупо. Грязно. Грязно выглядели парни, которые смотрели на своих барышень вожделенным взглядом, разглядывая с ног до головы. Почему-то Канда считал, что разглядывать человека гнуси подобно - бабки с лавки, вот пусть они и разглядывают прохожих. Теперь японец понимал, почему так трясётся Бак о том, что Линали узнает о том, что он подглядывает за ней. Не то что бы младший Чан был извращенцем, даже как раз наоборот, потому что он им не был, а просто хотел уловить все моменты, в которых была она. А девушка ведь экзорцистка, следующее сражение, и как знать, может сегодня за обедом он видит её в последний раз.
Наконец, показались литые чёрные ворота центрального парка, увешанные сердцами, вырезанными из бумаги. Канда недоумевающе склонил голову, нахмурив брови, но девушка уверенно вела его в сам парк. "Да что это за праздник-то?"
Поувереннее сплетя пальцы с пальчиками Лины, Второй почувствовал, что от холода тонкая ладошка экзорицистки всё-таки похолодела.
- Не замёрзла? - стараясь спрашивать сухим тоном, Канда смотрел куда-то вперёд. А я что? А я вовсе не заботливый, нет, вам показалось.

Оправив упавший из-за порыва ветра ворот плаща, Канда выдохнул белый клубочек пара. Январский колотун прошёл, но и весна не особо-то и чувствовалась. Щёки и пальцы до сих пор мёрзли, и если бы Канда с утра добротно не разогрелся на тренировке с Мари, то трещать бы сейчас ему зубами.
Девушка чуть приостановилась, из-за чего японец обернулся, непонимающе посмотрев на неё. Ну неужели он зверь какой, если такие обычные вопросы повергают даже Лину в шок? Репутация репутацией, но сейчас парню совсем не хотелось пугать подругу своим нравом, даже наоборот, обнять, поцеловать, сделать то, что ему, самому Канде, не было свойственно.
- Есть немного, но это совершенно ничего страшного, - какая же она бесконечно милая. С ней бы сейчас не идти по холодной улице, а сидеть в тёплой гостиной, накрыв её, уснувшую, пледом, и теребя вновь отросшие шёлковые волосы. Но не всегда экзорцист мог с лёгкостью ответить на собственный вопрос "а люблю ли?" Может она для него до сих пор просто подруга детства, а это так, их проявление заботы друг к другу. Или может он просто бежит от той женщины. Бежит, пытаясь спастись от самого себя, от цепей, связавших его с трагедией десятилетней давности, с прошлой жизнью, с тем, что можно было бы забыть. Какая, однако, ирония - пытается сбежать от собственной цели.
А что вообще цель? Разве защита Лины не может стать его целью? Граф до сих пор не отказался от мысли о том, что Сердце может быть в, пока что единственным на весь мир, кристаллическом типе. Линали сильно рискует, отправляясь на задания одна. Правда, если Канда начнёт ходить за девушкой как телохранитель, то станет похож маниакальностью на Комуи с его сестринским комплексом.
Для Стручка, например, целью стал чуть ли не сам Орден. Или вот Лави, не отступиться ведь, пока не станет историком, да вот только с его-то болтливостью... А Тимоти? Сказал, что будет сражаться с Графом, как с преступником, а сам-то? Тоже мне, "вор-призрак Джи"!..
- ...спасибо, то спросил.
Японец немного сощурил глаза, будто улыбаясь одними ими, но сохраняя безразличное выражение лица, и, покрепче стиснув Линину ручку, полностью спрятал её пальчики в своей ладони.
Из парка вышла пожилая пара, старик, в аккуратном твидовом пиджаке, но с выдающими бедность заплатками на локтях, и женщина, в красивом, но старомодном платье, оставшимся, видимо, со времён её молодости. По ним даже и нельзя было сказать, что они отжили своё - оба лучились счастьем и нежностью друг к другу, не угасающей со временем. Увидев азиатов, пара переглянулась, о чём-то улыбнулась и поспешно прошла мимо. Апостол ещё несколько раз оборачивался на них, не понимая, что же такого вызвало у них улыбки, но Линали уверенно и быстро шла в глубь парка.
Наконец, стали слышны ритмичные звуки, медленные и переливающиеся, будто... Вальс? Ах да, обычно в центральной площади, под стать какому-нибудь празднику, горожане устраивают ярмарку или фестиваль. И вот сейчас, видимо, там кипела жизнь, и более того, были устроены танцы.
Нельзя сказать, что Канда до колик в животе ненавидел танцульки. Спасибо его учителю, тот сможет приучить к прекрасному даже пещерного человека. Но для Второго танцем были его тренировки или бой с Акума. Вот там-то можно показать всю свою изящность и ловкость тела, показать своё мастерство и единство с оружием. Но эти... Японец не умел и не любил танцевать, даже Линали не могла распотрошить друга на один танец в честь, например, Рождества, когда научные сотрудники демонстрировали своё новое изобретение - робота-музыканта. Робот оказался более успешным, чем Комурины Комуи, и даже вытерпел назло пролитый на него Смотрителем кофе и продолжал работать.
Свернув на главную аллею, ребята шли ещё быстрее. Линали совсем не терпелось поскорее присоединится к веселью, апостол старался не отставать и всё думал, что же праздник это такой. "Пара, сердечки, музыка из вальса... Бред какой, слишком слащавенько всё..." Но как бы то ни было, суть праздника в общих чертах он начал представлять, да и желание Лины стать частью танцующего круга тоже было видно невооружённым взглядом.
Что бы подруга не попросила, Канда никогда не отказывал. Даже пирог со стручком пёк к рождественской вечеринке, да что там, помогал расклеивать праздничные плакаты и пару раз доводилось относить её нерадивому братцу кофе, пока сама девушка занята в научном. И сейчас он не мог остановится, вырвать её руку из своей и сказать, что всё это его жутко раздражает, и вообще "пойду-ка я в комнату". В конце концов, пока никто из Ордена не видит их всё нормально.
На площади действительно кишмя кишело народу. Что, конечно же, было странно: праздник только-только успел прижиться в обществе, а фестиваль развернулся масштабный. Нашлись даже энтузиасты-музыканты, которые сейчас играли для танцующих пар медленную и приятную музыку. По маленькому количеству молодёжи угадывалось, что сейчас развлекается взрослая аудитория, а молодые подтянутся ближе к вечеру и устроят бурные гулянья, вот тогда и заиграет весёлая и быстрая музыка.
Вокруг танцующих кругом собрались наблюдающие зеваки, те, кто не решался присоединится или те, кому было просто не с кем. Канда и Линали протиснулись через толпу, оказавшись в первом ряду наблюдавших. Закатив глаза, Второй пытался представить, чем ему это будет стоить. Но была ни была.
- Линали, - позвал он девушку, - только... не долго, - совершенно серьёзно, но мягко, стараясь не обидеть экзорцистку.
Глубоко и резко вдохнув, будто собираясь нырнуть куда-то глубоко под воду, которая втягивает бешеным водоворотом, и выбраться из которого, кажется, невозможно, экзорцист шагнул к танцующим, потянув Ли за собой. Круг зевак разом обратил внимание на новую пару. Экзотические черты лица, азиаты, но красивые, гораздо красивее некоторых коренных аристократ. Они были прямо под стать друг другу, милая девушка, улыбавшаяся так нежно и невинно, а традиционное платье, видневшееся из-под пальто, её только украшало. И парень, высокий, синеглазый, красивый как греческий герой, а длинные волосы, которые, казалось бы, срам для мужчины, были ещё одной изюминкой. Половина зевак пораскрывала рты, не зная откуда они, такие волшебные, взялись.
Японец быстро учился. Поэтому для него не было трудности понаблюдав за чем-то пару раз, повторить это. Стараясь повторять движения джентльменов, ведущих своим дам, Канда аккуратно и даже как-то неуверенно подхватил экзорцистку за талию. Больше всего он не хотел показаться неуклюжим (а народу-то сколько! увидит один - засмеют все ), и усилия в танец он вкладывал, по большей части, ради своей неутолимой гордости.

Отредактировано Kanda Yu (15-10-2010 03:51:51)

Девушка вовремя вывела их из танца – японец начинал злиться и раздражаться от наблюдающих за ними взглядами. Было слышно, что кто-то даже кокетливо похихикивал. Сведя брови, но стараясь заметно не напрягаться, Канда всё осторожнее оглядывался по сторонам, будто выискивая в толпе акума. Хотя чёрт с ними, с Акума, Муген при нём – мечник, что странно, во время танца даже перестал чувствовать его на плече – да и Линали с Чистотой не расставалась, наоборот, больше бесила сама толпа. Перекошенные лица, будто злые и насмехающиеся, которые смотрят во все зенки только на тебя одного. Они ещё напоминали этих, в красной форме, в масках, будто без лица. На месте какой-нибудь дворняги апостол бы уже начал рычать.
Сколько Второй не старался не обращать на них внимания – ничего не получалось, под конец танца даже сбивался и почти не смотрел на экзорцистку. Музыка вальса затихала под бешеные удары сердца, будто барабаном бившие по ушам.
- Спасибо, - из раздражённого и нервного состояния вывел тихий голос Линали. Вскинув брови, японец посмотрел на неё и, даже не заметил, как она привстала на мыски и коснулась его губами.
Ничем не ответив, только едва улыбнувшись, Канда тяжело вздохнул. Ох уж эти девчонки.
Музыканты заиграли какую-то новую мелодию, более живую и радостную, и уже под неё экзорцисты отдалялись от танцующих. Через какое-то время музыку совсем не было слышно, а перед парой показался длинный пруд. Ледяная вода была похожа на чёрное зеркало, отражая в себе ветви деревьев, растущих по берегам, медленно плывущие по небу серые облака и силуэты изредка проходящих мимо пруда гуляющих горожан.
И лавка, стоявшая чуть ли не у самой воды. Юноша повернулся к китаянке, вопросительно вскинув брови и поджав холодные губы, дескать, присядем? Спешить было некуда, а привести мысли в порядок после этого мельтешения в танце было бы неплохо. Да и пусть погода была промозглая и серая, зато было тихо, как в могиле, и спокойно. Спокойно так, будто душа глубоко вздохнула и задремала.
Весна приходит в Лондон нехотя, иногда даже непонятно, а зима вообще кончилась или до сих пор стоит эта сырая осень? Дождь, туман. Но приезжая в другие страны, в жаркую Иорданию, в сухую Америку и холодную Скандинавию, чувствуешь, как стонешь по освежающей влаге тёмного и грязного Лондона, ставшего уже родным.
Только подойдя ближе к лавке – всё ещё держа Лину за руку – Канда заметил сидевшего на него ворона. Странно, сначала ему показалось, что это просто забытая кем-то вещица, сумка, например… Ворон встрепенулся и вытянул шею, смотря на экзорцистов своими маленькими чёрными бусинками, наблюдательными, хитрыми и хищными. Взмахнув чёрными крыльями, ворон взлетел на спинку лавки и громко и хрипло каркнул. «Дрянная птица, пошла вон!» - японец шуганул ворона с лавки, дёрнув перед ним рукой.
Всегда, когда они с Линали оставались вдвоём, Канда не заговаривал первым. Да вообще ни с кем не заговаривал, но в отличие от других, на её вопросы отвечал беззлобно, только пожалуй, во время медитации, просил помолчать и не отвлекать. Поэтому сейчас он молча смотрел на воду пруда, стараясь ни о чём не думать, только в голову всё лезли какие-то глупые мысли, поток которых он даже не старался отслеживать. К лучшему ли то, что он сейчас с ней?

Серо небо, чёрная вода пруда, мокрый и липкий снег, подтаявший и превратившийся в склизкие лужи – не лучшая погода для романтики, конечно, но тем, у кого вместо школьной формы экзорцистский мундир, а во время обеда в глотке застревает боль о погибшем друге, и того достаточно. Свободный день вне штаба, что может быть лучше? Не день, а малина. Канда довольно склонил голову, едва не улыбнувшись. Облегчение, ты ли это? Давно не виделись, дружище.
Тонкие ручки китаянки ловко обвили парня, и девушка уютно устроилась на японце, крепко прижавшись. Подняв брови – какой раз за этот удивительный день – Второй неловко потупился, приподняв руку. Линали прикрыла глаза, видимо, намереваясь задремать прямо так. Вздохнув от безысходности и ухмыльнувшись, экзорцист положил руку на плечо девушки, обнимая и грея. Спать на холоде не лучшая затея, подруга. Хотя и сам он был грешен, спокойствие, которого он так давно не чувствовал, манило в сладкий сон.
Кап. На нос с неба свалилась мерзенькая холодная капля. Спим на службе, рядовой? Линали, видимо, тоже почувствовала на себе этот дар природы и подскочила. От неприятного столкновения лба и подбородка их спасло только то, что Канда от неожиданности аж чуть съехал со скамейки. Дождь резко зарябил и всё усиливася.
Пара тут же соскочила со скамейки и побежала в сторону ближайшей беседки. Одежда промокала, а за шиворот затекали противные холодные капли. Не погода – чудо. Не то снег, не то дождь. Ребята поднажали, хотя риск поскользнуться и уехать лицом или пятой точкой в грязь был ой как велик. Наконец, вот она – спасительница крыша над головой.
Ещё шаг, и они бы уже были внутри, как Линали неудачно подкосилась, и чуть было не упала, что и случилось бы, если бы японец не подхватил её под руки, обняв за спиной. Стояли они совсем близко, почти впритык, а апостол смотрел прямо в огромные фиалковые глаза девушки.
- Осторожнее, - тихо сорвалось с языка. Парень не понял, зачем он это сказал, наверное, что-то вроде самоуспокоения.
Ладони, обнимавшие девушку, тут же намокли от сырого пальто. Канда спохватился и снял свой плащ.
- Сними пальто, оно же сырое насквозь. У меня плащ хотя бы внутри сухой, - держа плащ за ворот внутренней стороной к Лине, прям как истинный джентльмен, скомандовал экзорцист. Но не сухо, как обычно он гавкал на товарищей по отряду, а мягко, просто предлагать этой сухарь не умел. Или стеснялся. – Давай, - тихий, приглашающий голос. Сам от себя не ожидал, да?
Японец огляделся в беседке и посмотрел на улицу, где дождь лил как из ведра, дальней тропинки не было видно на стеной воды.
- Что за дьявол… Как бы мы здесь до вечера не остались. А то и ночи.
Вернув взгляд на девушку, Канда начал растирать руками ей плечи и руки.
- Заболеешь – съем.

Отредактировано Kanda Yu (17-12-2010 03:33:21)